Когда мы подъехали к кладбищу автобус все так же задерживался. Нас провели до места захоронения. Мужчина, который был предположительно Артемом, держал меня все это время за плечи и ни разу не отпустил. Когда все приехали, батюшка продолжил отпевание. Примерно через полчаса, он сказал нам прощаться. Я впервые тогда освободилась от объятий Артема и сев на колени рядом с гробом матери, со слезами на глазах стала просить у нее прощения. Все вокруг уже давно попрощались, а я так и сидела в грязи, возле гроба матери. Мужчины, которые держали в руках лопаты, стали возмущаться и просить отойти, но никто не подошел. Никто кроме Артема. Он поднял меня с колен на ноги и отвел в сторонку. Когда гробы опустили вниз, каждый из присутствующих забросил по горстке земли в могилу. Я подошла самой последней. Бросая горстки земли, маме и брату я сказала: — Прощайте мои любимые. Будьте счастливы в лучшем мире.
Артем тоже бросил по горстке земли и рабочие стали засыпать могилы. Мыслей и чувств не было. Я была совершенно опустошена. Ни осталось, ни одной эмоции и слез уже тоже не осталось. Сформировав два аккуратных холмика, мужчины поставили два деревянных креста с надписями и удалились. Люди подходили к могилам и ложили венки и цветы. Я привезла с собой два венка. Один был с искусственными хризантемами и черной ленточкой «Любимой мамочке от дочери», второй был из белых цветов и с черной лентой «Любимому брату от сестренки». Я не без помощи Артема положила оба венка на могилы. Постояв, еще пару минут народ стал возвращаться в автобус. В конце концов, оторвав взгляд от таблички с именем матери на кресте, я развернулась в сторону машины и прошептала:
— Пойдем отсюда.
Артем взял меня за руку и повел в сторону автомобиля. Я шла словно послушная кукла. Сев в машину я назвала водителю адрес, и он повез нас обратно в город к месту, где будут проходить поминки.
Остановившись возле ресторана, мы вышли из машины и медленно пошли ко входу. Там были уже накрыты столы. Гости постепенно заполнили зал и стали поминать. Я сидела отвернувшись от стола в самом дальнем углу, опершись головой на руки. Ни соболезнования, ни голоса людей до меня де доходили. Он сидел рядом и иногда поглаживал по спине. Через час голоса стали медленно утихать. Спустя еще полчаса, Артем предложил и нам уйти, но я больше никуда не торопилась, не было смысла, куда-то больше спешить. Прямо сейчас я готова была поехать на кладбище и лечь рядом с матерью, чтобы, как и она больше ни чувствовать боли.
— Таня, прекрати думать о таких ужасных вещах. Ты слышишь? — Вдруг Артем напрягся и резко встал со стула. И тут я услышала: