«Это я», — сказал растерянно путешественник.
«Нобелевский комитет уполномочил меня и моих коллег известить вас о том, что вам присуждена премия Альфреда Нобеля за этот год».
«Мне?» — спросил приезжий.
«Вам. Нобелевский комитет просил меня от имени своих членов, а также его величества короля передать вам поздравление с наградой, к которому я и мы все, не правда ли… — глава делегации обернулся к остальным, — охотно присоединяемся!»
«Вот видите, — сказал приезжий ночному лейтенанту, — я же говорил, что это литература».
Лейтенант прокашлялся.
«Семенов, — сказал он помощнику, — ты лучше выйди, займись там… Нечего тебе тут торчать».
«Я, собственно… — продолжал он. — Тут, очевидно, произошло небольшое недоразумение».
«Недоразумение, — проворчал приезжий, — ничего себе недоразумение!»
«Мы проверим, виновные будут наказаны по всей строгости закона. Ошибки бывают, кто же спорит? На ошибках учимся».
Тем временем господин, возглавляющий делегацию, вполголоса переговаривался с коллегами. Из служебного портфеля была извлечена папка с тисненой эмблемой и грифом. Уполномоченный комитета почтительно протянул раскрытую папку писателю.
«Это предварительно. Диплом будет вам вручен во время церемонии…»
Лейтенант, вытянув шею, заглянул через плечо приезжего.
«Красиво, — проговорил он, — умеют, черти… Н-да. Мы присоединим этот документ к делу».
«Но я же вам сказал!» — захныкал писатель.
«Ничего не могу поделать. Инструкция есть инструкция, и закон есть закон».
«Какой закон!.. Разве это закон?»
«Для кого как, — отвечал ночной лейтенант и сделал знак помощнику, который стоял по стойке „смирно“ у порога. — Товарищи, — обратился лейтенант к делегатам, — господа… Попрошу освободить помещение».
Шлепая по дощатому полу босыми ногами, приезжий подбежал к окошку. За окном было густо-синее небо. Тень от избы тянулась через дорогу к пустырю. Тень накрыла коляску, лошадь и сидящую на козлах фигуру секунданта. Приезжий плюхнулся на сиденье. Он спросил: «Куда едем?» «Куда велено», — был ответ. Возница посвистывал, подрагивал вожжами, экипаж летел вперед, и рессоры мягко подбрасывали сонного седока. Солнце начало припекать. Подъехали к мосту, лошадь поволокла коляску по шатким бревнышкам, вот и река осталась позади, дорога шла в гору. «Аркаша, как бы не опоздать», — сказал озабоченно путешественник. Аркаша не удостоил его ответом, привстал, испустил разбойничий возглас и хлестнул Артюра; повозка вылетела на равнину, позади столбом стояла пыль. Несколько времени спустя под колесами захрустели сухие ветки, седок открыл глаза. Лошадь брела шагом по лесной дороге. Открылась поляна. Некто в цилиндре, погруженный в задумчивость, сидел на поваленном дереве.