Меж редкими кулигами кундурака морщинилась почерневшая за ночь вода. Крикливые стаи гусей тянулись на восток, в стремительном полете с торопливым посвистом крыльев проносились чирки. Над взморьем висело низкое свинцово-серое тревожное небо.
И тут приметил Андрей птичку-невеличку мертвую, показал отцу: воробушек не воробушек, только перо с прозеленью.
— Поехали домой, сынок, — встревожился Дмитрий Самсоныч, — Турган-птица знак подает, беда идет.
Снялись они и вовремя со взморья уехали в реки, где острова вокруг камышом непролазным поросшие стоят. Тут никакая непогодица не страшна.
А к вечеру налетел на понизовье ураган.
И тогда отец рассказал сыну легенду про птицу Турган.
…Жила на свете невзрачная, никому не нужная птица Турган. Даже петь красиво не умела. Ела досыта, летала беспечно, а почует непогоду, спрячется подальше. Никому от нее ни вреда, ни пользы не было. Повстречалась как-то с дятлом-трудягой. Долбил тот дерево, выстукивал клювом барабанную дробь.
— Что ты делаешь? — спросила Турган.
— Дерево лечу. Выберу червей из раны, и перестанет дерево болеть. А ты чего умеешь?
— Ничего, — ответила Турган.
— Значит, ты ненужная птица.
Обиделась поначалу Турган, а потом подумала, что дятел прав. И тогда решила она свое чутье обернуть на пользу людям. Учует приближение шторма — устремляется к людям, летает вокруг, пищит, мечется.
Стали примечать рыбаки: если появится Турган и ведет себя беспокойно — быть непогодице. Многих из беды выручила эта маленькая птичка.
Рассердился на нее злой дух, сказал: умрешь, если предупредишь рыбаков. Думал запугать Турган, да не тут-то было.
…С тех пор ловцы всякий раз перед штормом находят на лодке мертвую Турган. И смерти не боится она, боится быть бесполезной.
И детство свое, и эту легенду Андрей вспомнил после разговора с отцом. Много с той поры воды утекло. Иным стал Дмитрий Самсоныч, и уже нет у него ничего общего с сыном. Легенда эта совсем по-другому представляется Андрею, мысли будоражит, заставляет постигать смысл жизни, иными мерками подходить к человеку, судить о нем и о его поступках.
Приложил он эту мерку к отцу, и выходило, что птица Турган и та нужнее людям. Даже в своей изначальной бесполезности она оставалась безвредной.
Все было относительно просто, пока судьба вплотную не свела его с отцом-промышленником. Слово это прикладывалось к Дмитрию Самсонычу с трудом: какой он промышленник, если вчера только сам рыбачил, ночей недосыпал, неделями жил в камышовых крепях в землянке-полуноре. Но вся его ловецкая жизнь в прошлом, а сейчас он хоть и маленький, еле приметный, но — промышленник.