Почувствовав, что Алексей проснулся, девица, смеясь, зашептала:
— Ты чё такой трус? А еще длинный.
Вокруг них спали вповалку на кроватях и даже на полу сопящие пары, пахло винным перегаром, окурками, носками и чем-то еще мерзким, как бы тухлой колбасой и разлитым медом.
— Трус? — хрипло переспросил Алексей, втираясь спиной в стену.
— Уже успел одеться! Давай еще раз…
Что она такое говорит?! Шевеля пальцами обеих рук, как двумя пауками, повела по его телу, попутно ловко расстегнув ремень и «молнию».
— Поспим на том свете. Хороший мой, славный…
С Галей Савраскиной, страстно желая этого и страшась, он все же столкнулся через несколько месяцев на кинопоказе в актовом зале — они оказались на соседних стульях. Если это и случайность, то явно подстроенная Митей.
Он уже давно заметил, что его друг при любой случайной встрече с этой девушкой останавливается как спеленатый.
И вот Алексей должен сесть рядом с Галей, она разговаривает с соседкой, глядя куда-то в сторону. В белой блузке и белой юбке, широкая коса на плече, сама маленькая, коленки вместе.
Алексей, неловко крутясь, опустился, пригнул голову, чтобы не мешать сидящим сзади, и шепотом поздоровался:
— Привет. — И, пока не начали кино, быстро добавил: — Жаль, в Новый год я вас не увидел.
— Да… — просто ответила она. Значит, ничего не знает, не рассказали!
А когда свет погас, началось кино, Алексей робко взял руку Гали, и она не отняла ее. А когда совсем стемнело (на экране плыла ночь), поднял ее руку и прижал к губам…
Господи, как дивно они бродили потом по ночному городу, он перед ней дурачился — падал в осенние астры на клумбе рядом с гранитным львом или медведем и лежал, скрестив руки на груди и закрыв глаза, потом резко открывал их и кричал:
— Оживают и камни, когда мимо проходит Савраскина!
Она была такая милая и такая покорная на вид, Лань и есть Лань, но внутренним чутьем Алексей понимал, что она бы не позволила ему ничего лишнего. Да он и в мыслях не держал.
Галя любила стихи и помнила их очень много, и Алексей тоже полюбил стихи, читал ей при встречах с надеждой, что певучие строки скажут Гале больше, чем он своим косным языком…
Они должны были пожениться, это было ясно всем, — может быть, на теперешнем четвертом курсе, а может, и традиционно на пятом, со свадьбой в студенческой столовой.
Но случилось так, что Алексей в апреле был вынужден снова зайти в общежитие, — ему передали пожелание коменданта Раисы Васильевны, что надо бы кому-то из друзей забрать вещи погибшего зимой Мити. Родители так и не приехали: отец в бегах, а мать, побывав на похоронах в феврале, теперь, судя по ее телеграмме, тяжело больна. Да и что ценного могло остаться после сына?