В вонючем подвале общежития, где хранилась картошка, Алексею выдали легкий чемодан с запавшими боками, ветхое пальто и шляпу, которую Митя любил надевать, ботинки кто-то уже прибрал. И вот, поднявшись к проходной с этим печальным грузом, Алексей увидел Брониславу — она кому-то звонила от вахтера.
— Слышала, слышала. — Положив трубку, она пасмурно кивнула Алексею, но, как сразу стало ясно, говорила вовсе не о смерти Мити. — Уже комсомольскую свадьбу заказали?
— Заказали! — с вызовом ответил он, поднимая повыше чемодан, как таран, чтобы она дала дорогу.
— Ну и хорошо, — вдруг согласилась Броня и, наконец, догадавшись, зачем приходил в общежитие Алексей, вздохнула. Глубоко посаженные ее карие глазки заблестели… Неужели от слез? — А Митька был мой друг… Ты помянул его? Выпил горькой за помин души?
— Н-нет, — пробормотал Алексей. — Митя не любил водку. — Надо было уходить немедленно.
— Грех! — решительно сказала Броня. — Ты русский или чучмек? Идем вместе с нашими помянем.
— У меня времени нет…
— Как хочешь. Видно, так его любил. — И Бронислава отвернулась, тряхнув шаром золотистых волос.
Не хотел, никак не хотел Алексей идти к ней в комнату и все же нерешительно топтался, пока она снова не повернулась к нему и не повела под руку на третий этаж, шаловливо нахлобучив себе на голову шляпу Мити.
На этот раз в ее комнате было чисто, на подоконнике в стеклянной вазе разбухли трогательные пушистые веточки вербы, окно распахнуто в сторону парка, оттуда доносилась духовая музыка — играли «Прощание славянки».
— А где же подруги? — сердясь на себя, спросил Алексей. Ах черт, а не хотел ли он втайне, чтобы подруг и не было вовсе? И они бы с Броней оказались наедине?
— Придут, — медленно улыбнулась Броня.
Она вынула из тумбочки и подала парню бутылку портвейна, он вынужден был пробить под ее взглядом карандашом пробку вовнутрь, что какими-то далекими ассоциациями еще больше повергло его в смятение. Раздраженно дергая рукой, налил в два стакана, и она, не чокаясь, с очень серьезным видом выпила. Выпил и Алексей.
И они замолчали: он — глядя в окно, а она — на него. «Мне лучше уйти, — снова и снова думал Алексей. — Вот сейчас взять — и уйти. Помянули — что же еще тут сидеть?»
— Хочешь идти — уходи, — сказала Броня. Он неуверенно поднялся. И услышал ее слова: — Но я думаю, у тебя с ней дальше поцелуев не пошло дело? Ведь так? Это нормально. Я тоже замуж собираюсь… А вот сейчас подумала: ты же, милый, опростоволосишься. Ты ж неумеха, а юноша должен быть образованней девушки. Иначе… — она наморщила нос, — такой неприязнью может обернуться… Идем, я тебя немного поучу.