***
Кейран возвращался в почти пустом автобусе. Сидел, прикрыв глаза и привалившись плечом к окну.
Он отвез Брайана с дочкой домой, и за их недолгое общение кое-что понял.
Этот приятный парень не был просто другом Хейз. Или хотел бы быть больше, чем другом.
У Хейз дома они как два павлина мерялись хвостами, и тайные мотивы обоих «самцов» были очень плохо скрыты. Но если Хейз и чувствовала себя неловко в их присутствии, то Кейран ничего такого не заметил.
Он вспомнил, как она прильнула к его плечу, когда он приобнял ее и демонстративно запечатлел на нежной щеке собственнический поцелуй. Мальчишеский поступок, но реакция Хейз оказалась… весомой. И однозначной. Кейран увидел, что она не колеблется, не выбирает.
А если и выбирала, то уже точно определилась.
Автобус домчал до нужной остановки, и до дома Кейран почти бежал, горя от нетерпения.
На участке, сидя на корточках, возилась с рассадой какая-то девушка в ярких садовых перчатках.
Заметив его, незнакомка повернулась, привстала, сдула упавшую на лоб светлую прядь, выбившуюся из небрежно закрученного узла волос. Кейран машинально поздоровался, а девица что-то невнятно пробормотала в ответ, и залилась пунцовым румянцем, опуская глаза, словно он прошел мимо нее в кружевных стрингах танцующей походкой.
***
Едва Кейран, Брайан и Джун уехали, я помчалась в ванную на второй этаж. Контрастный душ привел меня почти в норму. Я вымыла волосы, высушила их и заплела в свободную косу. Надела красивое белье — белое, кружевное — джинсы и белую же блузку.
Посмотрела на себя в зеркало: во мне словно трепетало, пульсировало какое-то дополнительное сердце, родившееся вместе с тем, что вошло в мою жизнь недавно.
И я должна слушать его биение и понимать, что требуется от меня, чтобы этот трепет не смолк.
Звонок в дверь сорвал меня с места. Я бросилась вниз по лестнице, едва не вереща, как маленькая Джун в ожидании папочки: «Кейран приехал! Кейран!»
Он шагнул вперед, оттесняя меня вглубь коридора, ногой захлопнул дверь за собой, защелкнул замок. Из-за плеча Кейрана я успела увидеть Уну, работавшую на участке. Она сосредоточенно копалась в земле, сидя на корточках, и казалась полностью поглощенной своим занятием.
— У тебя не дом, а проходной двор… — пробормотал Кейран, сгребая меня в охапку и накрывая ртом мои губы.
Колени мгновенно безболезненно лишились костей и подогнулись. Если бы не горячие сильные руки, поддержавшие меня, я бы свалилась на пол мяконькой тряпицей.
Он остановился там, где начал целовать. Поцелуи его поначалу были похожи на наступление оголодавшей и отчаявшейся армии. Затем стали медленнее, глубже, более требовательными, настойчивыми, но при этом нежными. И такими дурманящими, что хмельной жар окутывал меня, разливался по всему телу до пальцев на ногах, которые непроизвольно поджимались.