В галерее фоторабот я просто потерялась. Словно вошла в Зазеркалье.
Выныривая из созерцания красоты, я с удовольствием и каким-то особым томлением в груди признала, что Кейран, безусловно и однозначно, очень талантливый и, судя по всему, успешный фотохудожник.
А кто я?
Он ведь обязательно спросит, кто я и чем занимаюсь. Что же ответить?
Я никто. И ничего в этой жизни полезного не делаю.
Закрывая крышку ноутбука, чувствовала, что погружаюсь в туман меланхолии, но пребывать в унылом состоянии долго не пришлось. Уна там надрывается, занимаясь тяжелым физическим трудом, а взрослая тетя сидит и заламывает руки в праздном самоедстве. Сообразив, что совсем забыла о юной садовнице, я вскочила с кресла и побежала во двор.
Уна перемещалась по участку как маленькое торнадо, вычищая и удаляя лишнее. Но в отличие от неуправляемой природной стихии, ловкие руки девушки оставляли за собой не разрушение, а пышно цветущую и зеленеющую гармонию.
Закончив приводить в порядок не в меру разросшиеся кроны кустов жасмина под окнами гостиной, садовница, сидя на корточках, копалась где-то у корней.
— Уна! — окликнула я её.
Она встрепенулась и с готовностью вскочила на ноги. Настороженность на ее лице сменилась робкой улыбкой.
— Простите, что так шумела под окнами, — сказала она. — Я вас, кажется, разбудила…
— Боже, Уна, о чем ты говоришь! — судя по жару, прилившему к лицу, я покраснела. — Я от стыда готова провалиться сквозь землю. Тебе следовало шуметь погромче, а то я сегодня проспала все на свете.
Уна теребила полу своей потертой джинсовой курточки, в которой работала, и разглядывала что-то у себя под ногами. Подозреваю, что ей хотелось о чем-то просить или сказать, но она не решалась.
— Я пойду, займусь делом, а через час мы с тобой прервемся на чаепитие, — сообщила я. — Идет?
Девушка заметно расслабилась, вскинула на меня голубые глаза и закивала, улыбаясь открыто и искренне.
— Я там… кое-что принесла. На ланч, — она взмахнула рукой в рабочей перчатке.
Прежде, чем я успела что-то сказать, Уна развернулась и понеслась за дом, прямо к своему «офису», который устроила в маленьком сарайчике на заднем дворе. Я пошла за ней, на ходу отмечая, что усилиями одной юной садовницы участок удивительно преображался с каждым днем. Такими темпами очень скоро все работы будут закончены. Почему-то от этой мысли стало немного грустно.
— Вот! Картофельный пирог! — провозгласила девушка, бережно вытаскивая из большой сумки что-то завернутое в полотняное полотенце, и протягивая мне.
— Ого, много… пирога, — проговорила я, принимая внушительный сверток круглой формы из рук Уны.