За эти несколько секунд, которые длилось появление Брайана, в телефоне не раздавалось ни звука.
— Кейран? — я старалась говорить ровным и спокойным голосом. — Прости, меня тут отвлекли немного.
— Я так и понял, — невозмутимо отозвался Кейран. — Не подскажешь, на чем я там остановился, когда тебя, хм… отвлекли?
На секунду я представила лицо Брайана, если бы он услышал, как я повторяю сказанное Кейраном.
Я рванула с телефоном на второй этаж, беря лестницу штурмом, и заскочила в пустую комнату, которая должна скоро стать моей спальней. Неспешно обводя взглядом помещение, я представляла его уютным, обставленным новой мебелью. Кованая кровать чудесно впишется сюда, и большой, красивый деревянный ларь в изножье, и бежевые полотняные шторы до пола, и лампы, льющие неяркий, золотистый свет на два нагих тела, лежащих в блаженном изнеможении на чистых смятых простынях…
— Ты говорил что-то такое, от чего у меня кровь превращается в кипящую патоку, — проговорила я, тяжело сглатывая.
— И это правильно, — удовлетворенно отозвался Кейран. — Я хочу, чтобы ты думала обо мне, о нас… И чтобы твоя кровь бежала по венам, горячая и густая… И пусть приливает к нужным местам…
Он говорил и говорил, и от его едва слышно произносимых слов мне вдруг ужасно захотелось скинуть одежду и проверить — не выросли ли у меня за спиной радужные крылышки. Такие прозрачные, трепещущие.
— Боже… не видать мне покоя, — простонала я.
— Вот это точно, — вдруг ровно и четко заявил мой собеседник. Бархатистая вкрадчивость исчезла, и в тоне явственно обозначились стальные нотки. — Я же говорил, у тебя не дом, а проходной двор. Это там твой старый друг заявился?
— Да, пришел Брайан, — я смущенно порадовалась, что мне удается говорить спокойно и уверенно.
— Я вызвалась немного помочь его родственнице. Ну, для той, у которой муж и сын в больнице, помнишь?
— Да, конечно, помню. Но до вечера-то ты освободишься? — сдержанно поинтересовался Кейран.
— Уверена, что да.
— Тогда до вечера, — и добавил, снова понижая голос, — сладкая моя…
…Я спустилась вниз. Теплый терракотовый оттенок стен коридора первого этажа, казалось, добавил пару градусов накала к моему и без того неспокойному состоянию, словно я погрузилась в нагретый солнцем песок.
Все чувства обострились настолько, что даже вот такая внезапная визуальная ассоциация подействовала на весь мой организм. Я становлюсь каким-то барометром «наоборот» — отражаю собственное внутреннее состояние вовне.
На кухне Брайан уже разгрузил сумки, разложив продукты на столе, и сейчас стоял, прислонившись к холодильнику, и смотрел на меня с хитрым прищуром.