Джек посмотрел на меня, и, едва я успела открыть рот, сказал:
— Сегодня вернусь точно. И не очень поздно. Не в моих интересах утомлять юных дам своим обществом. Несите таблетки.
Миссис Шелли удалилась, а через пару минут забежала миниатюрная медсестра, дала Джеку таблетки, помогла ему надеть куртку и заботливо накрыла его ноги пледом.
— Ох, Джек, вы авантюрист, — приговаривала она, суетясь вокруг старика. — На улице влажно, знаете же, что такая погода совсем не для вашего состояния. Вам нельзя студиться, поэтому не убирайте плед. И обязательно прихватите трость.
— Да помню я все, — ворчливо откликнулся старший Уолш. Поймав заинтересованный взгляд, который медсестра пару раз бросила на нас с Джун, он потянул женщину за рукав и, приблизив рот к ее уху, что-то прошептал. Женщина удивленно вскинула брови, и на лице ее расплылась улыбка.
— Да неужели? — воскликнула она. — Это же прекрасно! — И вышла, приветливо кивнув всем нам на прощанье.
Я не стала спрашивать старика Уолша, что он такое ей сказал. Догадываюсь, что сообщил нечто, касающееся меня и Кейрана. Но могу и ошибаться.
Кресло Джека легко скатилось по пандусу главного входа на выложенную плиткой площадку перед широкой лестницей. Оставив его и Джун, я быстро побежала к служебной стоянке, намереваясь подогнать машину. Когда подъезжала, на аллее показался автомобиль. Шурша колесами по гравию, к усадьбе медленно плыл шикарный черный «Бентли», походивший на сухопутный лайнер.
Я усаживала и пристегивала в автокресле Джун, когда роскошная машина затормозила, из нее вышел мужчина в черном костюме, и открыл заднюю дверцу. Я помогала Джеку подняться и вела его к тойоте, когда из бентли, опираясь на руку своего помощника, грациозно выскользнула никто иная, как мисс Берриган.
Я помогала Джеку усесться на переднем пассажирском сиденье, накрывала его ноги пледом, когда цепкий взгляд Морин скользнул по всем нам. Задержался на мне, потом — чуть дольше и с явным интересом — на старшем Уолше.
Я складывала кресло и убирала его в багажник, стиснув зубы от внезапного ощущения враждебности, то ли зародившегося во мне, то ли налетевшего откуда-то извне. Рыжеволосая красавица в сопровождении высокого мужчины и женщины средних лет поднималась по ступенькам к услужливо распахнутым перед ней дверям пансиона. Прежде, чем войти она повернулась и, поймав мой взгляд, кивнула, явно давая понять, что узнала меня. Её тонковатых губ коснулась тень улыбки, не затронувшей ни глаз, ни единой мышцы гладкого, словно алебастрового лица.
Я машинально кивнула в ответ, но не смогла заставить свои губы растянуться хотя бы в подобие улыбки.