Все, что я услышала сегодня, открыло какую-то прежде запертую дверь. И я обязательно узнаю, куда именно она вела, но сначала хочу услышать голос Кея и узнать, что у него все в порядке. У нас все в порядке.
***
Джек Уолш лежал в своей кровати в комнате пансиона и думал о том, что дожил до того дня, которого ждал столько лет.
Внук встретил ту самую, единственную.
Их давний постоянно повторяющийся спор, что Джек должен постричь свои длинные волосы, продолжался несколько лет, и, наконец, превратился в уговор. Старший Уолш сказал, что подстрижется, когда внук встретит женщину, на которой надумает жениться. Кейран согласился, хоть и был жутко недоволен, проворчав, что это «случится очень нескоро, а может и никогда, а ты, дед, за это время превратишься в Рапунцель».
Вернувшись в пансион, Джек попросил одну из сестер-сиделок зайти к нему и прихватить ножницы.
— Режьте это «украшение» прямо так, дорогая, — сказал он, держа в пятерне свои длинные белоснежные волосы, схваченные на затылке в хвост. Женщина, удивившись поначалу, выполнила просьбу, мастерски подровняв и подправив новую прическу. Джек пятерней зачесал назад со лба ставшие короткими пряди, и они, рассыпавшись по бокам по-прежнему красивого лица, придали облику мужчины благородно-непринужденный вид.
Джек устал, но, несмотря на это и мучительную боль в суставах, которую не смогли заглушить даже лекарства, чувствовал себя так, будто сбросил с плеч непомерный груз. Не сомневался — Хейз та самая.
Уолш заснул и во сне увидел себя уверенно шагающего на крепко стоящих ногах по дорожке их старого дома. Смотрел на голубые, белые и бледно-лиловые пышные шапки цветущей гортензии, ощущал аромат жимолости. Шел, твердо зная, что дом жив и по-прежнему хранит сокровенные тайны, бережет неугасающие надежды.
Еще несколько шагов и он доберется до самого безопасного места во всех мирах, закроет дверь, и за ней навсегда исчезнет все то, что не сбылось. Потому что начнется что-то новое, о чем он не смел даже мечтать уже очень много лет. Дверь дома открыта, ждет, предлагая войти и обрести, наконец, покой.
Джек шагнул внутрь и… упал в пустоту…
Сон обманул его, заманил и вытолкнул в реальность, в которой ждал вовсе не покой, а худший кошмар из всех возможных.
Джек изо всех сил старался глубоко и ровно дышать, делая вид, что все еще спит. Понимал, что выглядит смешно, как ребенок, пытающийся обмануть чудовище, живущее в шкафу, наивно веря в то, что достаточно зажмуриться посильней и кошмар исчезнет.
Но чистый ужас, воплощенный в грациозную женскую фигуру, с бледной, светящейся в лунном свете кожей, не желал исчезать.