Та квартира в центре очень бы подошла для тихой “норы”.
«Надо бы позвонить той девице. Напомнить о себе. Может с ценой немного поиграть…»
Будь он владельцем квартиры в таком доме, ни за что не расстался бы с собственностью, в каком бы состоянии она ни была. В конце концов, всегда можно сделать ремонт. И уж тем более не стал бы из нее переезжать в домишко, подобный тому, который он предлагал по сделке.
Мысли потекли, цепляясь одна за другую. Кейран выстраивая планы на завтрашний день и дальше, и не сразу услышал, как Шона окликнула его голосом с ясно слышимой в нем обидой.
— Кей? Ты что, заснул?
— Почти. Прости, милая, — отозвался он, едва ворочая языком. — Завтра сложный день, ты же знаешь. Давай ляжем, а то уже почти рассвет.
Они разделись в молчании и улеглись на чистые прохладные простыни гостиничной кровати.
Уплывая в сон, Кейран слышал, как тихонько вздыхает и ворочается Шона, чувствовал, как она напряжена и ощутил легкое чувство вины. Под простыней нашел ее руку и накрыл своей, тихонько пожимая прохладные пальцы подруги: на большее его уже просто не хватало. Сон навалился тяжелой глыбой и утащил на дно.
— Ты спишь? — прошептала Шона через несколько минут. Вздохнула, когда Кейран не ответил, стараясь не тревожить, но и не отдаляться, развернулась к нему спиной и закрыла глаза.
Сон долго не шел, усилием воли она отгоняла навязчивые мысли и воспоминания о сегодняшнем вечере и, наконец, заснула.
…Ей снилась бесконечная, бесцветная равнина, над которой распростерлось небо с низкими, стремительно плывущими облаками. Облака клубились, причудливо меняя форму, и уносились вдаль, на их место являлись другие, более густые и более темные. Шона почувствовала во сне холод, который коснулся лица, рук, заставил задрожать. Небо стало совсем серым, а на его фоне вдруг замелькали тени, и их становилось все больше и больше, пока эти тени не превратились в тысячи беспорядочно мечущихся черных птиц — ворон. Птицы не кричали, они были странно, пугающе молчаливы, Шона словно сквозь вату слышала лишь неестественно приглушенное хлопанье крыльев.
Черных тварей за считанные мгновения налетело столько, что они закрыли собой небо, превратившись в одну плотную, шевелящуюся тучу. Шона чувствовала, как холод и страх пробирает до самого сердца, как замирает в груди дыхание. Она не могла пошевелиться, скованная сном, страстно желала вырваться из кошмара, но продолжала наблюдать за картинкой, порожденной ее растревоженным воображением и усталым сознанием.
И вдруг черная туча из птиц взорвалась изнутри. Вороны ринулись в стороны, а на освободившемся пространстве, на фоне серого, свинцового неба возник высокий женский силуэт в темных облегающих одеждах. Женщина стояла, повернувшись спиной, длинные волосы цвета темного пламени медленно колыхались. Открытая, ослепительно белая спина контрастировала с длинными черными юбками, струящимися по земле бесконечным шлейфом с неровными рваными краями.