— А нет ли какой-то доли вероятности, что вы можете передумать и все же решите продать свою квартиру? — рискнул задать вопрос Кейран. — Может быть, некоторое увеличение суммы за нее вам покажется привлекательной?
— Нет. Не думаю, — нахмурившись, ответила девушка, сдвинув темные брови. Раздражение и нетерпеливое желание быстрее распрощаться с визитером стало более очевидным.
— Но вы подумайте над моим новым предложением, — не сдавался Кейран. — Я даже готов помочь вам подыскать что-то более достойное и выгодное вместо моего коттеджа.
— Мне незачем думать над вашим предложением, и мне не нужно ни вашего коттеджа, никакого другого. Эта квартира больше не продается, — отрезала девушка, повышая голос. — Решение окончательное и никакие новые варианты мною не рассматриваются.
— Но если вдруг вы все же когда-нибудь будете рассматривать возможность продажи, то мне хотелось бы надеяться, что вы вспомните обо мне в первую очередь, — настойчиво заявил Кейран.
Кто знает отчего, но ему вдруг стала доставлять удовольствие эта «торговля» с хмурой и взъерошенной хозяйкой квартиры. И почему-то его забавляло то, что на нее это действует раздражающе.
— Непременно. Но я не стану рассматривать возможность продажи, заверяю вас, — стараясь говорить с ледяным спокойствием, отозвалась девица, тряхнув головой. Волосы качнулись, падая ей на лицо. Она сердито сгребла их и откинула назад. Зеленые с золотистыми ободками вокруг зрачка глаза взглянули недовольно, а кончик носа дернулся, как у крольчихи.
— Что ж, всего вам доброго, — пробормотал Кейран и развернулся к входной двери.
Хозяйка торопливо метнулась вперед, спеша открыть дверь и выпустить настойчивого гостя из квартиры.
Она проскользнула совсем близко от него, едва не задев рукой.
Он почувствовал тепло ее тела и новую легкую, как дыхание ребенка, волну тонкого цветочного аромата.
Алиссум! Цветы эти называются алиссум.
Его бабушка, когда еще была жива и имела силы, чтобы копаться в саду, всегда высаживала их в цветниках вокруг коттеджа. Знакомый с детства аромат безмятежной свободы, защищенности, абсолютного мира и покоя. И какого-то пока несбывшегося обещания. Невесомая, растворенная в воздухе сладость, манящая и слегка одурманивающая.
Его обдало внутренним жаром, низ живота сладко заныл, заставив шарахнуться от девицы, удивленно округлившей глаза.
Кейран поспешил покинуть квартиру.
Оказавшись по ту сторону закрывшейся за ним двери, он сбежал по ступенькам, миновал просторный светлый вестибюль и пулей вылетел из подъезда, словно за ним гнались. Только на улице он перевел дыхание и, направляясь к машине, все пытался унять бешено колотившееся сердце и дрожь в руках.