«Перваз-Бахри» прибавил обороты, стремясь оторваться от русских. Прошло не менее часа, однако расстояние между пароходами не уменьшалось. Впереди Крым, Севастополь, а угля становилось всё меньше… Русские вынуждали Саида-Али принять бой. Это была единственная возможность достойно возвратиться домой, и он приказал положить руль лево на борт. «Перваз-Бахри», описав большую циркуляцию, начал сближаться с русскими. Египетские матросы в широких шароварах сноровисто готовились к бою. На гафеле, блистая зелёным шёлком, затрепетал турецкий флаг. Команда стала на молитву, призывая аллаха покарать неверных в предстоящей схватке…
— Пароход ворочает влево! — почти одновременно доложили сигнальные матросы и вахтенный офицер.
— На гафеле поднят турецкий флаг! — звонко донеслось вдогонку с марса.
Бутаков стоял на левом подветренном борту, опустив подзорную трубу. Невооружённым глазом было видно, как следом за изменившимся курсом пароходом, стелилось на воде гигантское чёрное кольцо дыма. Всё это время «Владимир», постепенно набирая ход, шёл прежним курсом, решительно сближаясь с турецким пароходом.
— Поднять флаги на гафеле! Комендорам орудия зарядить! — спокойно, но властно отдавал приказания Бутаков.
Он решил начать бой на встречном курсе, на предельно малой дистанции, чтобы бить наверняка.
Лежавший почти на контр-курсе «Перваз-Бахри» внезапно снова стал отворачивать влево.
— Право на борт! На румб ост! — отреагировал Бутаков, едва турецкий пароход начал поворачивать, и тут же, не глядя на артиллериста, лейтенанта Ильинского, скомандовал: — Орудия левого борта, товсь!
Расстояние до турецкого парохода сократилось до нескольких кабельтовых, что составляло не более полуверсты.
Как только «Владимир» закончил манёвр и лёг на устойчивый курс, параллельно турецкому пароходу, раздалась команда:
— Носовые орудия, пли! — Бутаков взглянул на часы, они показывали ровно десять.
Раздался первый выстрел. Через несколько секунд перед самым форштевнем «Перваз-Бахри» взметнулся белый фонтан.
Турецкий пароход продолжал идти, не спуская флага, а на палубе засуетились фигурки матросов.
На правом борту сверкнули зарницы. Донеслись три резких хлопка, и в четверти кабельтова от «Владимира», чуть по корме тремя всплесками упали три ядра.
Бой начался. Третьим залпом с «Владимира» на неприятельском корабле раздробили шлюпку и срезали флагшток с турецким флагом. Матросы закричали «Ура!». Но неприятель поднял на гафеле новый флаг, что говорило о его решимости продолжать бой. Постепенно противоборство стало равным, с той разницей, что ядра «Перваз-Бахри» часто ложились с перелётом, а если и попадали в борт, то отскакивали от железной обшивки. Бомбические же снаряды, попадая в корпус или на палубу неприятеля, разносили всё на куски.