Интересная формулировка – «если хочешь рассказать, расскажи»…
– Я… на вокзал иду, сестру искать.
– Сбежала?
– Вроде того.
– Почему ты думаешь, что она на вокзале?
Я вздохнула:
– Ну а где ей еще спрятаться?
– Логично. Но не единственное решение.
Мне показалось, что он учитель. И точно, водитель оказался учителем математики в школе, но не в городе, а в поселке.
– Вот, еду на митинг, – поделился он со мной.
– На митинг? – удивилась я. – В Москву?
– Ну да. Ты не интересуешься политикой?
– Не особенно.
– Почему?
– Ну как-то… Много других проблем в жизни.
– Любовь? – улыбнулся он.
Я покачала головой. Почему-то все думают, что в моем возрасте главная проблема – это мальчики и любовь.
– А о чем митинг? Зачем?
– Жить невозможно стало. Зарплата крохотная. Машину с трудом заправляю – денег нет. Про отдых и какие-то удовольствия вообще можно забыть.
– Почему же так? – скорее из вежливости спросила я. Ведь я как-то не задумывалась над такими проблемами. Мне казалось, что самая бедная – я и мои товарищи, Паша, Даха, Артем, а остальные вокруг живут вполне сносно. – Вы хотите, чтобы вам зарплату подняли? Об этом митинг?
Водитель машины покачал головой.
– Давай знакомиться. Я – Леонид Петрович.
– Я – Руся…
– Ты совсем не знаешь, что происходит в стране?
– Почему… Кое-что знаю, конечно.
– А какой у нас строй, знаешь?
– Строй? Капитализм.
– Правильно. Редкий подросток так бойко ответит.
– Я хорошо учусь.
– Молодец. Тогда ты знаешь, наверное, что многим людям при капитализме так плохо живется, что они устраивают забастовки, не выходят на работу или собираются на митинги и требуют что-то изменить.
– Знаю, конечно. Я тоже хотела вступить в молодежную организацию, но в экологическую.
– А что ж не вступила? – улыбнулся Леонид Петрович.
Я пожала плечами:
– Так вышло. А чего требуете вы?
Леонид Петрович стал мне рассказывать о главе соседнего городского поселения, как тот совсем обнаглел и проворовался, и как глава района, его друг, предложил собрать и отселить всех пенсионеров в одно место, там есть заброшенная колхозная свиноферма, вокруг нее болота, вот там сделать принудительный дом престарелых, говорил о том, какие у них плохие дороги, как вырубили большую березовую рощу, чтобы построить торговый центр, хотя его можно было построить в стороне от рощи, как бедствуют учителя, как рассыпается их школа и ее собираются закрыть, вместо того, чтобы отремонтировать или построить новое здание. А детям придется ездить очень далеко в школу каждый день, и учителям тоже, если они смогут найти себе новое место работы.
Я слушала Леонида Петровича, чувствуя, какая я дикая и отставшая от жизни. То, о чем я думаю, оказывается, волнует не только меня. И люди собираются, что-то пытаются решить, пишут петиции, выставляют требования.