— А! — воскликнул Майлз. То письмо все еще где-то у него болталось — скорее всего в жилетном кармане, где и записка с именем портного, рекомендованного Болваном.
— А? — вопросительно посмотрела на своего мужа Генриетта.
— Потом, — пробормотал Майлз.
Однако Вон сделал свой вывод из пропажи записки и обыска в доме.
— Это вы были тем бандитом, который напал на моего несчастного лакея? Хатчинс хромает вот уже две недели. — Вон томно указал моноклем на одну из складок идеально накрахмаленного галстука. — Нападение очень плохо сказалось на моем белье. Нервная натура, понимаете ли.
— По крайней мере я не наносил вашему лакею ударов ножом, — прорычал Майлз.
— Ножом? — Брови Вона взлетели.
— Только не говорите, будто ничего не знаете.
— Он этого не делал, — вставила маркиза, пытаясь ослабить свои путы.
— В настоящий момент доверие к вам, — сообщил ей Майлз, наклоняясь и завязывая на веревке третий узел, — оставляет желать много лучшего.
Маркиза выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз — нелегкая задача для человека, лежащего на ковре и связанного шнуром от шторы.
— Стала бы Республика прибегать к такому ненадежному орудию?
— Судя по тому, что я видела, — Генриетта вынула из волос маркизы спрятанный там стилет, с отвращением глядя и на него, и на его владелицу, — да.
— Не могу выразить, как я польщен столь бесконечно высокой оценкой моего характера, — прокомментировал лорд Вон. — Напомните мне об этом, когда я в следующий раз воображу себя странствующим рыцарем.
Генриетта виновато покраснела.
— Простите.
— А я не прошу прощения, — сказал Майлз. — А мадам Фьорила?
— Старый друг, ничего больше. Она была настолько добра, что предложила помощь в розыске моей заблудшей супруги. А мой лакей?
Майлзу хватило благородства смутиться.
— Это моя ошибка. Один последний вопрос. С чего весь этот интерес к Генриетте?
Вон слегка поклонился Генриетте, исследовавшей прическу маркизы на предмет оружия уничтожения. Рядом уже образовалась небольшая кучка, на безопасном от маркизы расстоянии.
— Кто, как не вы, мистер Доррингтон, способны понять его причину.
— Верно, — промямлил Майлз.
Вот незадача. Вон гораздо больше нравился ему в роли шпиона. Но Генриетта не заинтересовалась бы отъявленным злодеем. Или заинтересовалась бы? Женщин притягивают сардонические мечтательные типы… взять хотя бы все эти романы, которыми Генриетта постоянно обменивается с Шарлоттой. От этой мысли кровь в жилах у Майлза сделалась холоднее воды в январской Темзе. Он посмотрел на Генриетту, но румянец, которым вспыхнули ее щеки, когда она спокойно встретила взгляд Вона, ничуть не рассеял страхов Майлза и не улучшил его настроения.