— Ты бы посмотрел, чего там твои художники нарисовали! Это же, это же… у-ух, — Пётр ворвался к нам в квартиру после трели звонков, выдернув меня из душа. С трудом уговариваю его выпить чай, пока я хоть немного обсохну. Из его восторженного рассказа понимаю только одно, ему рисунок понравился. По моей просьбе он съездил на Жуке в интернат, чтобы забрать готовый разрисованный багажник от оранжевого Москвича.
— Да, сила… — я рассматриваю необычную аэрографию. К рисунку надо присматриваться. Общий фон так и остался оранжевым, но стоит приглядеться и видишь Лиса, вышедшего на пригорок на фоне закатного солнца. Постарались парни. Глаза у зверя живые и всё прорисовано очень тщательно, чуть ли не каждую ресничку и волосинку видно. Сейчас мы эту красоту югославским лаком покроем. Даже сомнений нет, что Рыжий будет в полном восторге.
— Настоящая картина, а зверь-то, как живой, — не унимается мой напарник по гаражным ремонтам, — Её в музей надо, или на выставку какую-нибудь.
Не думал я, что ребята такое смогут нарисовать. Чую, тут их учитель руку приложил. Ох, горячий сегодня вечерок будет в гаражах. Наверняка все не по разу пройдутся по нашему нововведению. Судя по ухмылкам Петра, он о том же думает и заранее воинственно топорщит усы.
— Паха, побежали к Пашенцеву, у него брат приехал, из Владивостока, — в двери гаража просовывается кудрявая голова Вити.
— Ну, приехал и приехал, нам-то что… — пытаюсь я понять связь между приездом старшего брата нашего школьного друга и необходимостью немедленного ускоренного марша.
— Да он же во Владике живёт. Радистом на сухогрузе работает, — напоминает мне Виктор очевидное. Саня нас задолбал уже рассказами о своём старшем брате, который отслужив три года на флоте, устроился на сухогруз и ходит то в Корею, то в Японию. Брательник лет на пять старше Саши и поэтому мы по школе с ним не пересекались.
— Вить, я-то зачем туда пойду?
— Так Саня сам мне звонил, брат какую-то гитару привёз, японскую, продавать собирается. Посмотреть не хочешь? — удивляется мой друг.
— Вот с этого и надо было начинать. Дядь Петь, давай к тебе багажник перенесём, да пойду я. Может действительно что путнее покажут, — отключая лампы, говорю я соседу.
До 1976 года фирма Ибанез делала копии гитар. Так было до тех пор, пока однажды фирма Гибсон не подала иск в суд. Предметом иска послужило незаконное использование торгового знака, что выразилось в копировании дизайна головы грифа Gibson. По иронии бизнеса, судебный процесс заставил Ibanez быстро создавать оригинальный дизайн своих гитар, что в результате помогло Ibanez завоевать еще большую популярность. Но от иска также была и мгновенная выгода: согласно книге «Music Trades» Gibson в итоге отдали Ibanez «непреднамеренную дань уважения. Знаменитый производитель едва ли не признал, что между гитарами Ibanez и Gibson не было ощутимой разницы в качестве. Этот иск способствовал признанию качества японской продукции в индустрии».