* * *
Поснидав еще немного, я степенно обсудил с отцом Григорием, когда лучше провести панихиду по дружинникам. Война — войной, но о традиционном чинопоследовании забывать нельзя. Ситуация усугублялась тем, что помимо погибших в битвах гридней, которых отпели согласно канону, еще двое умерли позже от ран. К тому времени эвакуация уже началась, и не священников, ни причетников рядом с усопшими не оказалась, так что пришлось ограничиться скромной литией. К счастью, городецкий священник отец Симеон уже заранее обговорил с местным клиром все вопросы, сняв с меня эту заботу.
Присматриваясь друг к другу, мы с греком еще немного поговорили на нейтральные темы. Я охотно согласился с его мнением, что в Русской земле не ценят такие лакомства, как зайчатина или журавлятина, и даже смог удивить священника, похвалив константинопольские медовые торты и пирожные. Наконец, мы перестали ходить вокруг да около и, как наиболее образованные люди из всей здешней элиты, решили обсудить насущный вопрос, а именно, что делать дальше.
Татары со дня на день выйдут к городу и, узрев высокие стены, возможно, захотят сначала отправить посольство и начнут улещать жителей. Сдавать Козельск нехристям, конечно, никому в голову не придет. После горького опыта, полученного недавно русичами, никто добровольно открывать ворота перед захватчиками не станет. Но вот выиграть с помощью переговоров время, а то и отворотить агарян от города, вполне возможно.
Пока высшая знать княжества игралась с телескопом, мы с отцом Григорием успели кулуарно обсудить состав переговорной команды, не забывая при этом, что живыми дипломаты могут и не вернуться. Как монголы обращались с послами, секретом не было. Но все-таки, высокие крутяки и мощные стены должны подействовать на пришельцев умиротворяющее, так что риск минимален.
Моя личность даже не обсуждалась. Во-первых, я единственный человек во всем княжестве, сносно говорящий на старо-монгольском. Это умение, конечно, не обязательно, ибо половецких толмачей у пришельцев будет с избытком, но неплохо бы знать, о чем нойоны между собой талдычут. Вторая причина то, что у меня имеются некоторые представления о монгольских обычаях. Чисто теоретические, конечно. Ну и, разумеется, какой исследователь отказался бы от возможности вживую пообщаться с представителями такого малоизученного этноса.
Княжий исповедник также идет вне конкурса. Как-никак, отец Григорий ромей, а византийская хитрость вошла в поговорку, тут мне с ним не сравниться. Максимум, на что хватало моих умений — это выцыганить книжку или попросить разбойников пропустить бедного монаха без боя, да и то не всегда получалось.