Дрожащими руками я открываю дверь и без раздумий выхожу навстречу ледяному дождю. Взглядом я внимательно осматриваю темный стадион и иду к нему. Мои ноги замирают на тротуаре. Я останавливаюсь напротив входных дверей, которые полностью перекрыты, и просто смотрю на них. Шум, воспоминания, боль — все это всплывает в моей голове, словно кошмар.
Крики. Выстрелы. Люди плачут и умоляют.
— Хантер? — хриплю я.
— Да, Люси?
— Чего они хотят?
— Не знаю, дорогая.
Я опускаюсь на колени у ворот, пальцами нащупываю мягкую траву и рыдаю. Я разрываюсь на кусочки, а потом просто все отпускаю, как и ту девушку, которой была когда-то. Теперь я знаю, что никогда не стану ею снова, и она никогда не станет мной. Я другой человек, и не могу больше притворяться, что это не так. Мой брак разрушился. Не могу больше делать вид, что все в порядке.
Дождь продолжает усиливаться, становясь беспощадным, и я понимаю, что промокла до самых костей. Но мне все равно. Я продолжаю сидеть на земле, плачу, трясусь, промокаю насквозь, потому что это единственное, что может мне помочь.
Вдруг сильные руки обхватывают меня.
На секунду я цепенею. Мое тело отрывается от земли.
Я начинаю извиваться, истерично плачу и пытаюсь разглядеть человека, удерживающего меня.
— Люси, маленькая, тихо.
Хит.
Всегда старается быть героем.
Всегда появляется, когда его не ждешь.
Как кто-то может быть успешен и в том, и в другом?
Я издаю наполненный болью пронзительный вопль и цепляюсь за него. Я обхватываю его шею крошечными руками и держу, прижимая лицо к его груди, сжимая его, будто он единственное, что дает мне силы дышать. Он ведет меня к моей машине, но я в такой панике, что не могу ничего делать, кроме как хвататься за него всем, чем только могу.
— Успокойся, дорогая.
Я цепляюсь за него еще сильнее, пальцами сжимая рубашку.
— Люси, посмотри на меня.
С большим усилием я отклоняюсь назад и поднимаю на него взгляд. Он пристально смотрит на меня сверху вниз. Фонарь на стоянке освещает его лицо, и в этот момент я понимаю, насколько сильно все это время мне было необходимо увидеть его. Эти глаза. Этот рот. Волосы, спадающие на лоб. Мне следовало повернуться и посмотреть на него тогда в парке. Мне следовало запечатлеть его в своей памяти.
— Все думают, что я сумасшедшая, — рыдаю я. — Муж заставляет обратиться к врачу.
— Ты должна успокоиться, ради меня.
— Я не могу. Не могу. Я пытаюсь, но не могу. Никто мне не верит. Мне так одиноко. Так страшно.
Мы смотрим друг другу в глаза. Он так красив.
— Твоя семья просто пытается заботиться о тебе. Что бы ты делала на их месте?