— Тебе снятся кошмары? — спрашивает папа.
Я пожимаю плечами.
— Время от времени.
— А как насчет… мужчины.
Папа бросает на маму убийственный взгляд, и мое сердце разрывается на части от выражения на их лицах. В них читается тревога. Беспокойство.
— Я выбросила его из головы, — говорю я, и это причиняет мне боль, потому что мне так сильно хочется, чтобы они узнали, что Хит реален.
— Рада слышать это. Давайте выпьем чаю! — мама вскакивает и устремляется на кухню.
Папа сжимает мою руку.
Я сжимаю его руку в ответ, и мы молча сидим так. Телефон вибрирует в моей сумочке, и я решаю, что мне лучше ответить, в противном случае о приятном вечере с семьей придется забыть.
— Я только посмотрю, кто звонит.
Я встаю и исчезаю в кабинете, который находится в передней части дома, и достаю телефон — на экране снова мигает имя Хита.
— Привет, — бормочу я.
— Мне не нравится, когда меня игнорируют, — его голос хриплый и сексуальный, но я не чувствую угрызений совести.
— Неприятное чувство, не правда ли? — отвечаю я, не задумываясь.
— Почему ты не отвечала?
— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
— Не хочу, чтобы ты приходила на стадион, потому что не уверен на сто процентов, что это безопасно. Я не пытаюсь тебя контролировать.
— Но ты это делаешь, — резко отвечаю я. — Делаешь, Хит. Ты отказываешься говорить мне, что происходит, отказываешься встречаться со мной — ты не хочешь дать мне ни одного чертового ответа. Каждый день своей жизни я спрашиваю себя, в какой, черт возьми, лжи я живу. Я цепляюсь за тебя. Я… я так чертовски устала от всего этого. Понимаю, ты работаешь над чем-то опасным и не можешь рассказать мне об этом, но ты выставил меня сумасшедшей сегодня утром. Ненавижу те чувства, которые сейчас во мне. Ненавижу, что должна лгать. Что должна соглашаться с тем, что сошла с ума. Так что меня не волнует, опасно это или нет — я все равно пойду туда. Я буду там, потому что мне нужно быть там, и ты не сможешь ничего с этим поделать.
На секунду он замолкает, а потом вздыхает.
— Пять минут.
— Что?
— Пять.
Он отключается, и я смотрю вниз на свой телефон, сбитая с толку. Что, черт возьми, это значит?
— Люси! — зовет мама.
Я вздыхаю.
— Иду.
Не знаю, сколько еще смогу выдержать.
Стук в дверь шокирует нас всех, но в особенности меня.
Я держу в руках чай и, услышав его, сажусь. Папа смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Мое сердце колотится, но я не хочу верить, что по ту сторону двери может оказаться тот, кого так желаю увидеть. Мама подходит к двери, снова вытирает руки, открывает ее и шепчет:
— О, Боже.