Я лежу, свернувшись калачиком на кровати.
Не хочу шевелиться.
Чувствую себя отвратительно.
Я хочу домой.
Сейчас немного за полночь. Здесь до жути тихо. Мне не до сна. И вряд ли я вообще смогу заснуть. Интересно, сколько девушек они насильно удерживают в этом месте? Может, эти дети здесь с самого рождения? И где их родители? Может, никто не знает о том, что они приняты в секту? Или они сами вступили в нее? Так много вопросов, и так мало ответов.
Раздается щелчок замка двери, и я прижимаю подушку к груди, в которой бешено стучит сердце. Дверь отворяется, и через секунду появляется Хейли с маленьким фонариком в руках. Я спрыгиваю с кровати и подбегаю к ней.
— Хейли, что ты здесь делаешь?
— Я хочу выбраться, — тихонько говорит она. — Я хочу выбраться.
Мое сердце колотится.
— Хорошо. Хорошо, дорогая. Ты должна показать мне, как сбежать отсюда.
Она кивает. На ее лице отражается такая паника, что я хочу обнять ее и крепко держать так, но не могу. Я сделаю это позже. Сейчас нам нужно с умом распорядиться временем, чтобы вместе спланировать побег. Когда мы выберемся отсюда, я прослежу, чтобы с ней все было в порядке. Я позабочусь об этом.
— Давай же. У нас мало времени, — шепчет она.
Я следую за ней, и мы выходим из комнаты в сарай, она выглядывает из-за угла, прежде чем махнуть мне рукой. Мы бежим по деревянным полам и выбегаем за дверь. Вокруг нет ни души, но огонь все еще потрескивает, освещая поляну. В палатке, расположенной слева от нас, зажигаются маленькие лампочки и слышатся тихие голоса. Они до сих пор не спят. Хейли останавливается и смотрит в сторону ворот.
— Они могут услышать нас, — говорит она так тихо, что я едва слышу.
— Выключи фонарик
В ее глазах отражается страх.
— Все будет в порядке. Поверь мне, — говорю я, протягивая и предлагая ей руку. — Я не позволю им причинить тебе боль.
Она колеблется, глядя на мою руку, но все же тянется вперед и осторожно принимает ее. Я нежно обхватываю ее пальцами, и она вздрагивает. Бедная, бедная девочка. Я медленно тяну ее к воротам, и мы выходим из лагеря в темноту. Адреналин пульсирует по моим венам, и я вижу выход. Знаю, он близко.
Но затем Хейли передумывает.
Еще одно мгновение, которое определяет наши пути.
Она отпускает мою руку и кричит:
— Я не могу этого сделать. Меня накажут. Я не могу. Прости.
— Хейли, — говорю я тихо. — Пожалуйста, я знаю, ты боишься, но…