— Поглядите-ка, — по-медвежьи проворчал предводитель. — Смешно ему. Ничего и знать не знает, а смеётся.
Не убьёшь ты меня, Тойву, подумал Оркки Лис. Все Княжьи горы за твоей спиной переверну, а не убьёшь.
Две женщины скакали на одноглазом коне к легендарному Шестиликому столпу, и ворон кружил над их головами.
***
Рацлава поняла, что в Божьем тереме её опоили маковым молоком — чтобы не начала вырываться и рыдать. Своё тело она ощущала смутно, будто чужое, и все запахи и звуки текли мимо неё так медленно, что, казалось, она могла задержать их между пальцев. Шестиликий столп пах смолой и железом, тонкими цветами, проросшими сквозь древесную кору. Горячее сердце в груди вороньей женщины стучало в ритм птичьего крика. Конь рыхлил землю, отдающую талой водой и хрупкими пожухлыми листьями, готовыми рассыпаться в руках.
Пальцы Рацлавы скользили по шершавому столпу, обводили вырезанные лица шести княжон. Щёки, губы, кольца кос. Выпуклые глаза. Поглаживали расщелины, из которых вились цветы, и осторожно сбивали налёт инея.
— Ты знаешь эту историю? — ровно спросила воронья женщина. Затылком Рацлава ощущала её тяжёлый взгляд, похожий на нависший над ней боевой молот. Она бы никогда от неё не сбежала. И никакая сила не смогла бы её выкрасть. Драконья невеста, сарматово сокровище — Рацлава не знала, что с холмового спуска Шестиликий столп виден как на ладони. Случись что, предводитель, хитрый человек и их люди метнулись бы к девушке быстрее ветра.
— Шесть сестёр-княжон, рождённые одной матерью от разных отцов, убили своих нежеланных женихов в ночь после свадебного пира. За это их выслали из Черногорода и заживо закопали в Белой яме, — голос Рацлавы даже не дрогнул — из-за макового молока. — А княгиня поседела от горя и стала первой вёльхой-колдуньей.
Вёльхи знали травы и зелья, крали младенцев и гадали на костях, жили триста зим на глухих отшибах. Когда они умирали, люди закапывали их подальше от деревень и рек, а сердца отдавали зверям. Колдовства вёльхи боялись не только такие суеверные воины, как Оркки Лис. Все верили, что если вёльха дотронется до оружия, следующий бой станет последним.
— Верно, — согласилась за её спиной воронья женщина. Позже она назовёт своё имя. А ещё позже Рацлаве расскажут, что история Совьон давно обросла легендами. Никто не знал, откуда она пришла и зачем, лишь как-то вечером появилась в Медвежьем зале и положила свой меч под ноги черногородскому князю. Неизвестно, что было дальше. Одни говорили, её заставили сразиться с огромным горным медведем, похожим на того, что скалился со знамён Мариличей. Другие — ей велели дать бой дружинникам, и Совьон одолела всех, кроме княжьего любимца Тойву.