— Что за Вельш?
— Пастух, женившийся на дочке мельника. Он сильно задолжал кому-то в Черногороде — его сыновья приехали расплачиваться и взяли Рацлаву с собой.
Придерживая поводья одной рукой, Совьон погладила клюв беспокойно трепыхнувшегося ворона.
— Зачем её увезли так далеко от дома? Она же слепа.
— Слепа, — согласился Тойву. — Говорят, она сильно заболела, ещё в младенчестве, и потеряла зрение. А дело было в голодную зиму. — На этих словах Совьон прикрыла глаза. — Мать отнесла её в лес, и — нет, не спрашивай меня, почему она выжила. Никто не знает. Девки при княгине щебечут, что к порогу её принесли волки. А Оркки настаивает, что не выдержал кто-то из её семьи.
— Ты не ответил на вопрос, — оправившись, спокойно заметила Совьон. — Зачем братья привезли её в Черногород?
Мужчина вздохнул и запустил пальцы в гнедую конскую гриву.
— Тот купец, которому задолжал пастух с Мглистого полога… Пошли слухи. О том, что в его доме живет девушка и из её свирели песнь льётся, как из соловьиного горла.
— Купец простил Вельшу долг?
— Доплатил, и Рацлава осталась жить у него.
Совьон вскинула широкую рассечённую бровь, хотя и не выглядела слишком удивлённой.
— Её братья были рады.
— О да, — Тойву похлопал коня по шее. — Ведь они этого и добивались. Позже наш старый, закалённый в боях воевода пустил слезу, слушая её. И я тоже её слышал — за ночь до того, как девушка вошла в Божий терем.
Совьон выжидающе смотрела на него, и предводитель невесело рассмеялся.
— Я, — Тойву облизнул губы, — остался разочарован. Красиво, но не настолько, чтобы сойти с ума. Уверен, в одном только Черногородском княжестве можно найти сотню куда более искусных пастушков. — Он криво улыбнулся и продолжил вкрадчивым полушёпотом: — Так скажи мне, Совьон, кого мы везём Сармату? Одарённую деву или ведьму?
Повисло молчание, и наконец Совьон покачала головой.
— Я не знаю, — ответила она. — Я не знаю… Драконья невеста не ведьма и, похоже, не слишком одарена, но…
Новое молчание нарушал лишь скрип мёрзлой почвы под копытами и колёсами, разговоры людей за спиной.
— Ладно, — Тойву уверенно повёл плечами. — Кем бы она ни была, к зиме она окажется в чертогах Сармата, и пусть боги решают её судьбу.
— Пусть боги решают, — согласилась Совьон и вскинула лицо к небу.
Белёсый луч солнца мазнул её по синему полумесяцу на скуле.
========== Песня перевала II ==========
Рацлава сидела в повозке, когда её пальцы снова начали кровоточить. Прежде чем девушка поняла это, она испачкала платье на коленях — багряные, княжьего цвета капли растеклись по витиеватому узору, вышитому серебряными нитями, хотя Рацлава не видела ни багрянца, ни серебра. Раньше её одежды часто были в крови, и сёстры говорили, что даже на выстиранных юбках и рукавах оставались побледневшие алые пятна.