Убойная комната.
Эдит была в полубессознательном состоянии. Люсиль несколько раз ударила ее, а потом втащила в свою спальню и заставила сесть в мягкое кресло. Сама она отошла в поисках чего-то. Эдит уже почти собрала достаточно сил, чтобы встать, когда в комнате появилась Люсиль с бумагами в руках.
– Можно не читать. Просто подпиши.
Эдит не пошевелилась. Люсиль понимала, что та может находиться в шоке, ведь Томас заколол американца прямо у нее на глазах.
Мне очень, очень жаль, Алан. Прошу тебя, прости меня. Эдит хотелось плакать, но пока она не могла себе этого позволить. Ей надо жить.
Любыми способами они должна остановить Люсиль и Томаса Шарпов. Смерть Алана не должна оказаться бесполезной – надо сделать так, чтобы эти монстры уже никогда и никому не могли причинить зла.
Холодная и промозглая комната Люсиль напоминала мавзолей, наполненный трупами беспомощных насекомых и десятками ночных бабочек, похожих на летучих мышей. Те из них, которые были живы, кружились в пыльном воздухе и сформировали вокруг головы Эдит нечто похожее на хрупкие черные рога.
Эдит посмотрела вниз, на свой смертный приговор, лежащий на столе: юридические бумаги Фергюсона, которые переведут все ее состояние на имя Томаса. Люсиль протянула Эдит оружие – золотую авторучку, которую подарил Эдит ее отец. Тот, кто говорит, что перо сильнее меча, никогда не стоял перед сумасшедшей женщиной с острым, покрытым кровью ножом в руках.
Элит подняла ручку. Она опять чувствовала себя маленькой девочкой, перед глазами которой, на фоне дедушкиных часов, появлялась темная фигура ее умершей мамы. Эдит задрожала, испуганная сейчас гораздо больше, чем в тот момент.
– Чего ты ждешь? – со злостью спросила Люсиль. – Жизнь потеряла для тебя всякий смысл. Он тебя никогда не любил. И никого из прежних – тоже. Он любит только меня.
– Это неправда, – ответила ей ослабевшая и напуганная до глубины души Эдит. Томас попытался спасти ее. Он хотел измениться. Но ему пришлось танцевать сумасшедший вальс с этим Домом, с этой женщиной, и он не мог остановиться до тех пор, пока не смолкнет мелодия. Он был проклят, проклятие еще довлело над ним.
И тут Эдит пришла в голову страшная мысль, что только смерть снимет с него это проклятие.
Смогу ли я, если понадобится?..
Вопрос был никчемный – прежде всего ей надо было пережить этот разговор с Люсиль. Эдит увидела безумие в глазах этой женщины и удивилась, как она не замечала его раньше. Правда, Люсиль недолго пробыла в Буффало, однако этого времени ей хватило для того, чтобы расставить ловушку для Эдит.