– Ты знаешь, сколько раз меня наказывали вместо него? Я не могла переносить шрамы на его прекрасной белой коже. Он был невероятен. Идеален. – Люсиль улыбнулась своим воспоминаниям. – Поэтому я защищала его – от хлыста отца и трости матери, которые грозили ему за его невинные шалости.
Она взяла пару сверкающих ножниц. Как здесь много колющих и режущих предметов.
– А когда она узнала про нас… что же, я опять его защитила.
Она убила свою мать. Сама Люсиль. А теперь она здесь, рядом со мной.
– Мы с Томасом знали в жизни только одну любовь – любовь друг к другу. А такая любовь могла существовать только в мире, похожем на этот. Среди этих гниющих стен. В темноте. В неизвестности.
Эдит почти не слушала ее. Она смотрела на ручку, свое единственное оружие.
– Подписывай! Подписывай же, черт тебя побери! – закричала на нее Люсиль.
Эдит хотела расплакаться, но предпочла держать свои эмоции в узде. Она не позволит им победить. Ни за что.
– Мое время пока еще не наступило… Ты… убила свою мать. А как насчет моего отца?
Пусть это будет не Томас. Умоляю. Боже, даруй мне хоть это.
Триумфальная улыбка Люсиль была для нее этим подарком. Эдит крепче сжала ручку в руке.
– Такой грубый, снисходительный мужчина. Но он любил тебя. Видела бы ты его лицо, когда я приложила его к фарфоровой раковине…
Нет! беззвучно воскликнула Эдит. Она не допустит такого издевательства со стороны Люсиль. Лишит ее победы. И жизни.
С росчерком пера она подписала документ и, пока Люсиль ликовала, воткнула золотую ручку ей в грудь. Она выдернула ее и воткнула ее еще раз, на этот раз со всей силой, на которую только была способна. Ручка попала в то же самое место. Эдит почувствовала, как глубоко она проникла. И ударила в третий раз. Еще глубже.
Люсиль отступила, покачиваясь на нетвердых ногах. Она схватилась за рану и задохнулась, увидев кровь у себя на руках.
– Никто не смеет меня ранить! Никто! – эти слова как будто вырвались у нее из самого сердца. Она истекала кровью, и ее лицо стремительно бледнело. Она что, умирает? Неужели все это так просто?
#
Оно наблюдало.
Заведи ее, заведи же…
#
Эдит вскочила на ноги и заковыляла в сторону двери, наталкиваясь на витрины, попадая в кучи мертвых насекомых, в вихре летящих по воздуху отсеченных крыльев бабочек.
Позади нее Люсиль разорвала на себе платье, из-под которого ручьем хлынула кровь. С трудом приблизившись к раковине, она постаралась обмыть рану, которая представляла собой хорошо видимую, кровоточащую дыру.
Она чуть не потеряла сознание.
#
Оставь ее, и пусть крутится…
У любимой домашней игрушки всегда есть в запасе кое-какие трюки. И до сна ей еще очень далеко.