– Что, и письмо тоже? – уточнила она.
– Письмо…? – Эдит нащупала очки и завела их дужки за уши. На красном воске, которым был запечатан конверт из толстой пергаментной бумаги, отпечатался герб с черепом. На конверте небрежным, но элегантным почерком было написано ее имя. Эдит еще не понимала, хочет ли она прочитать письмо, но пальцы уже сами разорвали конверт.
Ей показалось, что в комнате наступили сумерки, пока она читала:
Дорогая Эдит,
Когда вы будете это читать, я уже уеду. Ваш отец ясно дал мне понять, что в своем нынешнем экономическом положении я не могу просить вашей руки. И я с этим полностью согласен. Он также попросил меня разбить ваше сердце – чтобы взять вину на себя. И на это я тоже согласился. Мне кажется, что я успешно справился с этим заданием.
Но знайте: когда у меня появится возможность убедить Вашего отца, что все, что мне от него нужно, – это дочь и ничего более, – вот тогда, и только тогда, я вернусь за Вами.
Ваш,
Томас.
Восторг и эйфория охватили Эдит. Он не бросил ее и не оказался бессердечным мерзавцем. Когда это все принесли? Когда отправляется его поезд?
Неужели я опоздала?
Как сумасшедшая Эдит бросилась вниз по лестнице, громко призывая Анни.
– Где мое пальто, Анни? – закричала она, появившись в холле.
А потом по улицам, мимо множества зданий, воздвигнутых ее отцом, через толпы прохожих и потоки транспорта. Эдит пробивала себе дорогу к гостинице, в которой остановились Шарпы, – уклоняясь от идущих ей навстречу людей, извиваясь в толпе, прямо в лобби и к стойке регистрации.
– Томас и Люсиль Шарп, – задыхаясь, произнесла она.
Менеджер заглянул в журнал регистраций.
– Номера 107 и 108, – ответил он, – но….
Эдит мгновенно ретировалась и, пробежав мимо нескольких гостей и носильщика, добралась наконец-то до двери 107-го номера, которая оказалась открытой, и увидела в комнате, лишенной багажа и личных вещей проживающих, двух цветных горничных, которые заправляли постель.
– Они выехали сегодня утром, мисс, – сказала одна из них. – Торопились на утренний поезд.
Задыхающаяся Эдит стояла неподвижно, как столб. Она все-таки проиграла. Узнать, понять и все-таки опоздать… это слишком жестоко.
– Мисс, с вами все в порядке? Мисс? – забеспокоилась вторая горничная.
Будет ли она теперь в порядке? Будет ли…
Эдит почувствовала, что в комнате есть еще кто-то, кто стоял совсем рядом с ней. Она повернула голову.
Это был Томас.
Невероятная радость охватила все ее существо. Она смогла сдержаться и не бросилась в его объятья, пока его взгляд искал в ее лице признаки прощения. Понимания. Надежды. В тишине раздавался только бешеный стук ее сердца. Он наверняка слышит его.