В шкафу для белья ничего не было – да и сколько двум людям его надо, тогда как за белье из Аллердейл Холла можно было получить достаточно монет, чтобы купить пару корзин угля. Но в нем стояла коробка. Откуда она там взялась – это отдельная и довольно интересная история, которую можно будет рассказать как-нибудь позже.
Новобрачная посмотрела на содержимое коробки.
– Восковые цилиндры, – пробормотала она. Женщина была дитя нового времени и, несомненно, знала, что на этих цилиндрах были записи. Может быть, музыка.
А может быть, и что-то другое.
Вновь услышав плач, она выпрямилась. Оставив цилиндры в шкафу, Эдит вернулась в холл и стала смотреть на путь, который она проделала.
Оно наблюдало, как она смотрит.
Вытягивая себя из пола, раскрашенный во всевозможные оттенки алого, появился призрак, с муками рвавшийся на белый свет. Он высасывал свои внутренности через пол: сначала гротескную спину, потом затылок, в то время как рука формировалась как из липкой, вязкой глины. Ярко-красные кости вытягивались в неестественных направлениях и крепились в странных, неправильных суставах; рука оперлась об пол для поддержки, как еще одна точка опоры. Все в этом монстре было красного цвета – вторая рука поднималась вверх, вытягивая себя из пола. Когда новобрачная уставилась на него, парализованная от страха, монстр стал медленно ползти в ее сторону. Безлицый, угрожающий. Он неумолимо двигался прямо на нее, на нее, на нее.
Все ближе.
Женщина отступила на шаг. Щенок, который давно должен был быть мертв, бросился в лифт, и она последовала за ним. Дрожащими руками она повернула ключ и нажала на рычаг.
Монстр неумолимо приближался.
Оно наблюдало.
Лифт не двигался.
– Вниз, будь ты проклят, вниз! – приказала Эдит лифту. Не попросила, а именно приказала, заметило Оно.
Лифт оставался на месте, как будто был соучастником ее уничтожения. Теперь она была в ловушке.
Алый кошмар медленно двигался в ее сторону, подтягивая себя руками: сначала одной, потом другой, шлеп – шлеп, одной-другой, шлеп-шлеп, одной-другой… Он был уже совсем рядом.
И в этот момент кабина дернулась, закачалась и стала медленно опускаться.
Женщина схватила собаку на руки; животное, которое она чуть не задушила в своих объятьях, судорожно задергалось. Вниз, мимо второго этажа, потом первого; вниз, в темноту подвала и ноздреватых стен. Кабина слегка дернулась, остановившись в двух футах от пола.
Новобрачная опустила собаку на пол и дрожащими руками попробовала рычаг, но лифт не сдвинулся ни на дюйм.
У механизмов в этом Доме своя голова на плечах.