Британец сообщил надворному советнику, что нотариальную контору “Мебиус” ему порекомендовал мистер Шпейер как почтеннейшую и старейшую юридическую фирму в России. В подтверждение своих слов мистер Шпейер показал несколько газет, в каждой из которых реклама “Мебиуса” располагалась на самом видном месте. Русского языка лорд не знает, но год основания фирмы — тысяча шестьсот какой-то — произвел на него самое благоприятное впечатление.
Питсбрук предъявил и одну из газет, “Московские губернские ведомости”, которые на свой английский лад именовал “Москоу ньюс”. Анисий вытянул шею из-за спины господина Фандорина, увидел большущее, в четверть газетного листа объявление:
Нотариальная контора МЕБИУС
Регистрационное свидетельство министерства юстиции за нумером 1672.
Составление завещаний и купчих, оформление доверенностей, поручительство по залогу, представительство по взысканию долгов, а также прочие услуги.
Повезли британца в злополучную контору. Он рассказал во всех подробностях, как, получив подписанную “старым джентльменом” (то есть его сиятельством господином генерал-губернатором) бумагу, отправился сюда, в “оффис”. Мистер Шпейер с ним не поехал, потому что неважно себя чувствовал, однако заверил, что глава фирмы предупрежден и ждет высокого иностранного клиента. Лорда и в самом деле встретили очень любезно, предложили чаю с “твердыми круглыми бисквитами” (пряниками, что ли?), хорошую сигару, и документы оформили очень быстро. Деньги же, сто тысяч рублей, нотариус принял на ответственное хранение и положил в сейф.
— Ну да, ответственное, — пробормотал Эраст Петрович и спросил что-то, показывая на несгораемый шкаф.
Англичанин кивнул, приоткрыл незапертую железную дверцу и свистяще выругался.
Ничего существенного к портрету Ивана Карловича Мебиуса лорд добавить не смог, все твердил про бородавку. Анисий даже слово английское запомнил — “уарт”.
— Примета изрядная, ваше высокоблагородие. Большая коричневая бородавка на правой щеке. Может, и отыщем мошенника? — робко высказал Тюльпанов здравую идею. Очень уж запали ему в душу слова генерал-губернатора про дрова и порошок. Хотелось проявить полезность.
Но надворный советник анисиева вклада в расследование не оценил. Сказал рассеянно:
— Ерунда это, Тюльпанов. Психологическая уловка. Бородавку, или скажем, родимое пятно в полщеки изобразить нетрудно. Обычно свидетели запоминают только т-такую, бросающуюся в глаза примету, а на прочие уже обращают меньше внимания. Займемся-ка лучше защитником малолетних б-блудниц, “мистером Шпейером”. Вы записали его портрет? Покажите-ка. “