— Я ж с армии, я всё буду.
— Таня окончательно выздоровела, сырники ей делала. Да и вообще, она может есть уже почти всё. Пока не рискую ей давать лук, чеснок, сильно кислое, острое…
— Это понятно. Что у тебя с Ковалёвым? Почему он тебя в Москву не забрал?
— Он хотел, только я ему условие поставила. Ну что я, девочка, что ли? Зачем мне ехать в другой город на съёмную квартиру? Да ещё и в качестве непонятно кого. Пока не разведётся с той, пока не женится на мне — никуда не поеду.
— Может это и к лучшему, активнее «булками» шевелить будет.
— Что? Я тебе воду в ванную набираю, фу, вонючий.
— «Булками» — это значит задницей. Жаргон такой. Спасибо, тьфу, благодарю, ма, ванна — это хорошо.
— Сань, а Сань, а как ты Николая заставил? Он мне ничего не говорит.
— Ма, потом.
— Нет, скажи!
— Яйца пригрозил отрезать. Всё, потом поговорим.
Люблю ванную. Может потому, что не мог её принимать два года. Солдатские помывки в душевой — совсем не то, а в конце прошлой жизни так и подавно — роскошь. Если быть точным, то следует сказать, что телу приятны ощущения. Это конечно не те волны эмоций, что были мне доступны до «усекания» души, но есть то, что есть, с этим ещё долго жить; фактически — уже привык к подобному состоянию.
— Что тебе баба с дедом рассказали?
— Что вашу часть расформировывают, что ты с офицером ездишь по другим городам, ищешь места для офицеров своей части, договариваетесь с командирами. А что, что-то не так?
— Не-не, всё так. А ещё?
— Ну, что ты там подай-принеси, вроде денщика. Поблагодарила деда Колю за деньги. Что это они расщедрились, так и не поняла? Бабка деньги с книжек сняла, золото на них накупает.
— Я знаю, ма.
— А где ты те деньги взял, что мне в декабре привез? Последнее время в жизни полоса денег: дед от бабки подарил, ты привёз, Николай дал, когда гостил. Четыре года пусто, с хлеба на воду перебивались с Танюшкой. Почти. А теперь — густо.
— Мне офицеры небольшую премию дали за работу.
— Тысячу рублей?!
— Ты не всё знаешь. Места в других частях приходилось немного проплачивать, договариваться с командирами, то есть взятки давать.
— Так это они тебя под статью подводили?! От, засранцы! Чувствовала, что что-то не так! Хорошо, что ты уже отслужил и не попался. Мы с Танюшей в парк погулять идём. Пойдёшь с нами?
— Идите, я догоню. Мне позвонить кое-куда надо.
Мать ушла, я набрал Москву через восьмёрку. Нужно было узнать у Ковалёва подробности. Ему ещё работать и работать на благо Родины.
— Аллё, приёмная Ковалёва.
— Это Корибут, где Николай?
— У себя, переключаю.
— Слушаю.
— Это Корибут, как дела? Я уволился, приехал домой, а воз и ныне там.