– По какому поводу гуляем? Тебя Тесса попросила по пути в магазин заскочить?
Приличная такая головка сыра. Причем козьего.
Нора распахивает холодильник, выуживает полуторку молока.
– Нет. Я хочу испечь кексики.
Подношу к лицу какую‑то баночку. Читаю: инжирная паста.
– С инжиром? – В недоумении киваю на луковицу. – И с луком?
– С инжиром и луком, – кивает Нора, закрыв дверцу. Подходит ко мне.
Ну ладно, хозяин – барин.
Ей комфортно на кухне, она так и порхает, и смотреть на нее – одно удовольствие. Нора потянулась к буфету, длиннющая футболка приподнялась, и из‑под нее показались джинсовые темные шортики. Да, значит, там все‑таки что‑то надето. Что ж… прекрасно.
Она ни звука не произнесла за последние пару минут. Молча включила духовку, молча размазала масло по форме для выпечки.
Наверное, придется самому заводить разговор.
– Как поживает Скарсдейл? – интересуюсь я невзначай.
Нора оборачивается и сухо так говорит:
– Нормально, что ему сделается. Как поживает Бруклин?
Улыбаюсь.
– Нормально, что ему сделается.
Она опять повернулась к плите, а у самой плечи подрагивают – угорает над чем‑то исподтишка.
Не знаю, о чем еще заговорить. Так много всего на уме, но страшновато ее разозлить. Не разговор, а эквилибристика какая‑то. Приходится отгонять кучу мыслей про то, что случилось на этой самой кухне. Как она потрогала мои мускулы, а потом прижалась ко мне всем телом. Помню вкус ее губ, жаркие стоны, как она раскачивалась у меня на коленях…
– Что с тобой? – спрашивает Нора в самый разгар моих грез.
В кухне вдруг стало душно. Повисла давящая тишина.
Качаю головой – мол, все в порядке. Соврал.
Сажусь за стол. Обогнув меня, Нора достает из холодильника картонку с яйцами. Духовка пикнула – как видно, нагрелась до температуры, при которой пекут эти загадочные кексы.
Меня прямо распирает, хоть кричи от того, сколько всего внутри накопилось. Слова так и рвутся наружу. Мне бы коснуться ее, но сил нет и боязно.
– Точно? – тихо переспрашивает Нора, расправляя плечи. – Ты что‑то притих, вот я и подумала…
Я не ответил. Не знаю, как сформулировать, чтобы она не сбежала.
– Если я что‑то скажу, ты исчезнешь. Забыла? – Получилось с надрывом.
Она обернулась, обтерла руки о полотенце, подходит ко мне.
– С чего ты взял?
Эта женщина не в себе.
– Ты сама так сказала. Что если я попытаюсь давить, ты просто исчезнешь. Обидно. – Ищу ее взгляд. – Обидно и страшно, потому что мне хочется быть с тобой, а я – как в оковах. Все время боюсь не то сказать, не то сделать. Каждый раз подбираю слова, чтобы тебя не задеть. Понятно, конечно, ты еще не готова впустить меня в свою жизнь, но хотя бы чуть дверь приоткрой. Я весь извелся.