Ее взгляд скользнул по моему лицу.
– Лэндон, – говорит Нора и присаживается рядом. – Я не хотела, чтобы все так вышло. Не надо скрывать свои чувства, не бойся, что я в ту же минуту сбегу.
Тормошу пальцем хвостик от пленки под дерево, которой оклеен стол. «Икеевский» ширпотреб. Сейчас я ему даже рад, есть на что переключиться.
– Лэндон, посмотри на меня. – Ее теплые пальцы лежат на моем подбородке. Она приподнимает мое лицо. – Сыграем в игру? – Нора придвигает свой стул поближе. Так хочется вновь почувствовать на себе прикосновение ее пальцев. Не дожидаясь моего ответа, она продолжает: – Правила таковы: мы говорим только правду, идет?
– Всю целиком?
– И ничего, кроме правды.
– Да поможет тебе Господь.
Она одарила меня той самой улыбкой, от которой я моментально готов влюбиться.
– Пока смерть не разлучит нас? – Мы оба смеемся. – По‑моему, это клятва для молодоженов. – У нее такой естественный смех и такая естественная красота.
Беру себя в руки.
– Мне уже нравится твоя задумка. На что играем?
Облизнувшись, Нора закусывает губу.
– На откровенность.
Не могу ни о чем думать, кроме этих губ. Хочется их коснуться, чем угодно – губами, пальцами, языком.
– На чью? Твою или мою?
– На обоюдную.
– И когда начнем? – Я испытующе уставился на нее, жду ответа.
Только я заметил, что коса у нее растрепалась, как она тут же проводит по волосам, будто мысли мои прочла.
– Прямо сейчас. Чур, я первая.
Не вижу препятствий. Валяй.
Нора вздохнула, потянула за ленточку, расплетает косу. Пальцы так и мелькают в черных волнистых прядях.
– Там, на станции в Скарсдейл, помнишь? Ты сказал, что соскучился. Это правда или нет?
– Конечно, правда, – отвечаю без колебаний.
Улыбается. А я глаз не спускаю с ее пальцев. Она вновь заплетает косу.
– Моя очередь. – Опустив взгляд, ковыряю ободранный угол стола. – Ты скучала? Правда – не правда?
Она кивает. Мы, как Китнисс и Пит, играем в «правду или вымысел». Я смотрю на нее выжидающе, а она все молчит.
– Слов не существует, пока их не скажешь.
Нора смерила меня одобрительным взглядом.
– Ложь. – Тут она упреждающе вскидывает руку и добавляет: – Я имею в виду последнюю фразу. Слова существуют, если их написать. И если ты не поленился их увековечить, то они чего‑то стоят.
Я готов с этим поспорить.
– Даже если запишешь, их можно стереть, зачеркнуть. Но если сказал – то ничего уже не исправишь. Они так и останутся навсегда.
Нора откинулась на спинку стула.
– Слова существуют до тех пор, пока ты не захочешь забрать их назад.
Надо быть осторожней с ответом.
– Обещаю не говорить того, что мне захочется забрать назад.