Лас‑Вегас, Калифорния… я никогда там не был.
– В Вегасе небось отрывалась по полной? – поддразниваю я.
Словно в ответ Нора просит принести ей оливковое масло. Иду к шкафчику. Понятия не имел, что у нас оно вообще есть.
Нахожу масло, она протягивает руку. Поднимаю бутылочку над головой.
– Так как, отрывалась по полной? – повторяю вопрос. До бутылки ей не дотянуться.
Ее занимает такая игра. Она переводит взгляд с бутылочки на меня, с меня на бутылочку.
– В общем, и да, и нет. Мне тогда было шестнадцать.
Подошла, встала впритирку, пытается дотянуться.
– Расскажи про «и да».
Она еще сильнее прижалась ко мне. Теперь ее грудь упирается мне в живот, и удерживать руку на весу становится все труднее. Проведя нежно пальцами по моим треникам, Нора уцепилась за набухающий член. Не могу сдержать стон.
Ее рука заходила вверх‑вниз, прямо по ткани. Перед глазами все поплыло, голова закружилась.
– Поймала, – обрадовалась она, и я сразу не понял, о чем идет речь.
Туманными глазами смотрю на бутылку с оливковым маслом в ее руке.
– Ты смухлевала! – хватаю Нору за руки и подтягиваю к себе. – Так нечестно.
Ощущаю губами ее шелковистые волосы. Они пахнут кокосом. Целую в макушку, она так и тает, прижавшись ко мне. Приподняв ее пальцами за подбородок, смотрю в глаза.
– А никто не говорил, что будет игра по‑честному, – отвечает с хитрющей улыбочкой.
Я подаюсь вперед, чтобы прижаться к ее губам, а она уклоняется и ловко выскальзывает из моих рук. Вернувшись к плите, оборачивается и подмигивает. Адская женщина. Хороша, чертовка.
Пока Нора говорит, я стараюсь ее не трогать, держу руки в узде. Она рассказывает о родителях и особняке в Лас‑Вегасе, о том, как все лето училась играть на пианино. Уроки музыки, личный бассейн и горячее солнце Невады. Райская жизнь.
Обминая капустные листья с оливковым маслом, Нора рассказывает про сестру и про то, как она смешно ее разыгрывала, и про одну зиму в Южной Калифорнии, которую и зимой‑то назвать нельзя. Рассказывает про пальмы и жуткие пробки на дорогах. В ту зиму она завела себе подругу по имени Педра; ее брат вскоре стал мужем Стейси, сестры Норы. Это тот самый врач, которого я нашел в интернете. Тот, с кучей дипломов и большой белозубой улыбкой. При воспоминании о той зиме у нее на лице появляется болезненное выражение, и мне вспоминается кукольный Кен с фотографии в профиле.
– У тебя был парень в Калифорнии?
– Типа того, – отвечает она, не глядя на меня.
Явно что‑то скрывает. Неспроста это, неспроста. Еще немного, и я с ума сойду.
– Ну и как он? – спрашиваю я, хотя сам понимаю, что она не станет распространяться.