Администратор, смутившись, покраснела, но глаза по-прежнему смотрели в лицо Косте.
— А теперь открой, наконец, пасть и начинай исправлять ситуацию. Начинай делать хоть что-то, что бы мне понравилось. Я же выкуплю эту халупу, даже не споткнувшись, и разберу до последнего кирпичика, завалив ими ваши вонючие туши, понимаешь? И никто, ни одна живая душа мне не сможет помешать. Не вякнет и не попытается отсрочить — наоборот, бросится помогать, уговаривая меня поторопиться. Я же знаю, овца, и про камеру, и про адвокатов, и про шмаль. У вас денег не хватит не то что откупиться, а даже помочиться как следует. Будете по очереди в яму ср*ть да земелькой за собой присыпать, — выпрямился и снова ухмыльнулся, — если, конечно, из-под кирпичей выберетесь.
Марина открыла и закрыла рот. Зубы клацнули, и звук в тишине ударил по нервам. Костя выпрямился и сделал пару шагов назад, рассматривая её насмешливо и брезгливо, словно она облита помоями.
— Ты думаешь, я не смогу ударить тебя? — спросил тихо. — Не смогу причинить женщине физического насилия?
Она опустила глаза, не выдерживая напряжения и пряча за ними страх.
— Ты права, но, видишь ли, есть одна незначительная деталь, которую ты должна принять во внимание.
Он помолчал, все так же её разглядывая, словно решал, с чего лучше начать.
— Дело в том, что для меня ты не женщина, и именно поэтому я держу свои руки в карманах. Открой свою пасть и начинай мне доказывать, что я не зря стараюсь. Не зря терплю зуд в ладонях и дышу глубоко тоже не зря. У тебя ровно две минуты. По одной на каждое мое усилие. Ровно через две минуты моя кровь побежит быстрее, ударит фонтаном в голову, и тогда тебе уже будет не нужно ничего говорить, да ты и не сможешь.
Он вытащил руки и посмотрел на них. Марина заметила, как от нетерпения дрожат его пальцы. Сглотнула.
— А мне не нужно будет стараться.
— Я… я мало знаю. Она новенькая, подружка Людмилы Маркиной. Она… она заменяла её в тот вечер, неофициально, естественно. И я пыталась её отговорить, но ей нужны были деньги, а ваши друзья сделали очень выгодное предложение, — Марина Александровна затараторила без передышки, вглядываясь в Костю, ловя малейшие изменения в его лице. — Всего и надо-то было сделать, что спеть.
— Что сделать? — черные брови встали домиком.
— С-спеть… или рассказать что-нибудь, поговорить…
— Зачем? Что за бред? Кто это придумал? Я что, бл*дь, по-твоему, на плюшевого зайку похож?
— Н-нет.
— Тогда какого члена ты мне сейчас байки травишь?
— Так друзья ваши… У неё голос просто хриплый, им очень понравился.