Открыв глаза, поняла, что лежит на чужой кровати, в чужой квартире и откуда-то доносятся чужие голоса.
*****
Наши дни.
Затрезвонил телефон.
— Да чтоб тебя! — Костя, спросонья, нащупал аппарат и выключил звук. Посмотрел на Аю. Слава Богу, спит. Если будильник разбудил бы её, Костя выбросил бы его в окно, не раздумывая.
Он сам хотел её разбудить. Посмотрел на часы — 4:30, как она и планировала проснуться. Что ж, Голубоглазка, дошла очередь до приятных, вам, утренних процедур.
*****
— Ты даже не допила кофе! — стоял, возмущаясь, у стола и хмурил брови. — И бутерброд не съела!
— Ты забыл, где я работаю? — она одевалась, усмехаясь, видя его недовольство. — Как мамочка, право слово.
— Кто-то должен за тобой присматривать, — заворчал, чувствуя, что снова хочет её. Не выпускал из кровати до последнего, а всего опять распирает от желания. — Питаешься, как попало. Может, ко мне в ресторан заглянешь? На обед.
— Нет, сегодня много дел. Вчера же простой был…
— Найми работников.
— И выдать им секрет своих шедевров? — подошла к зеркалу и провела по бровям мокрым пальцем. — Ни за что.
— Составь соответствующую бумагу, запрет на разглашение.
— В этом ты мастак, вот и составь. А я почитаю, посмотрю, подумаю…
Послала ему воздушный поцелуй и открыла дверь.
— Подожди! — метнулся следом. — Какая шустрая.
Ая стояла, распахнув дверь и держась за ручку, задумчивая и словно сказочная. Не верилось, что она уезжает, что отправляется на работу от него так естественно, будто каждый день так делает. А он каждый день варит кофе, пока она смывает с себя его запах, терпеливо позволяя это делать одной, и провожает, целуя на прощание. Не верилось…
— Спасибо, — улыбнулась.
Костя обнял её, оторвав от пола, заглянул в синее бездонное море и чмокнул в кончик носа:
— За что?
— За первоклассный душ. Он у меня впервые.
— Пожалуйста. Он очень рад быть первым.
— Мне надо на землю.
Он опустил. Отпустил.
— И у тебя действительно большая кровать, — подмигнула, развернулась и побежала по лестнице. — Я позвоню!
И всё. Если бы не смятые простыни, влажные стены душевой кабинки да грязная чашка, можно было бы подумать, что Костя видел сон.
Медленно закрыв дверь на ключ, постоял с минуту и прошёл в спальню. Посмотрел на кровать и не дав себе времени на воспоминания, забрался в неё обратно. Обхватил руками её подушку, уткнулся и блаженно застонал.
Господи, святые угодники, он ещё никогда так хорошо и крепко не спал!