После первых трех-четырех кругов меня начало подташнивать. Кружилась голова. Перед глазами все поплыло. Вначале я еще с трудом выхватывал в толпе голову отца в выгоревшем на солнце картузе, а потом все слилось в непрерывную серую ленту, над которой голубело небо. Но я изо всех сил крепился. Чтобы, не выходя за загородку, вторично забраться на карусель, нужно было подойти к билетерше и подать ей билет. Я так и сделал, но когда садился в карету, услышал голос отца:
— Сынок, почему ты такой бледный? Может быть, хватит?
Меня подташнивало, кружилась голова, но я все-таки нашел в себе силы улыбнуться отцу и ответить:
— Билеты назад не принимают, не пропадать же пятаку!
Отец вздохнул и махнул рукой. Он тоже не любил бросать деньги на ветер.
— Держись крепче, сынок, — услышал я его глухой голос.
Второй заезд оказался для меня еще труднее первого. Спустя годы, когда привелось служить на Тихом океане, мне не раз приходилось испытывать настоящую морскую качку. Все происходило так, как и случается в таких ситуациях: и тошнило (поморскому «травило»), и кружилась голова, и нарушалась координация движений… Но там, на море, мне не было стыдно за свое мерзкое самочувствие. Свесившись с борта тральщика, я освобождал, как все, желудок, и сразу становилось легче. Крепко держался руками за поручни на палубе — и сам черт был мне не брат. Не вечно же продолжается качка.
А здесь в раскрашенной карете, которую стремительно кружат серые «орловские рысаки», я чувствовал себя как на сцене, где нужно вести себя достойно. Отец может понять, что у меня закружилась голова, братья тоже не раз видели, как меня рвало. А вот она… Анечка Лыткарина, которую я заметил в очереди перед кассой, когда второй раз садился в карету, может расценить мою слабость совсем по-другому. Ведь я влюблен в нее с самого первого дня учебы в школе… Я уже пожалел, что второй раз забрался на карусель. Стиснув зубы, всеми силами старался подавить спазмы в животе, которые вот-вот перейдут в рвоту. Холодный пот побежал по лицу. И снова бесконечно длинная серая лента толпы струисто бежала перед глазами, и в этой толпе наверняка следила за мной Анечка. Это помогло. Я выдержал. Когда, сбавляя скорость, карета стала постукивать днищем о жердь тормоза, я понял, что муки мои позади.
После второго заезда я больше не рвался прокатиться. Но на аттракционах мы по-прежнему пропадали. С вечера отец давал каждому из нас по пятаку на мороженое, и прямо с озера мы спешили на площадь перед школой.
Однажды крупно повезло Мишке. Администраторша аттракциона предложила ребятне вымести сор под площадкой качелей, полить землю водой, чтобы во время взлетов лодок из щелей не поднималась пыль. Мальчишки охотно согласились, тем более, что обещано было бесплатное катание. Схватили метлу, веники-окомёлки и нырнули под деревянный наст. Через несколько минут, не закончив дела, мой братень вылез из-под настила. Ему почему-то расхотелось работать.