Мы все пристыжено молчали, действительно, если укрупнено план понятен и очень правильный, а вот в деталях.
— Андре прав, нужно обдумать этот момент, но не исключаем поиск ответов. А уже с ответами начнем действовать. — Понимаю, времени немного, но мы должны попытаться.
— А что, если нам попытаться связаться и поговорить. — Анна выдала эту мысль, и все стали обдумывать, что если.
— Почему бы и нет, хуже не будет, Ева, что скажешь? — Таша ждала ответа, а я не поняла, про что она.
— Я-то тут причем? Идея хороша, ты это спрашиваешь?
— Нет, Евочка, я спрашиваю, потому что пока ты одна так странно работаешь с нитями силы и Гранью. Так что, если рискнем, делать будешь ты, а мы только страховать. Так что?
Противная, вредная староста, но она права.
— Рискнем, если не пропадем.
— Так и решили, сделаем, если получится, возможно, даже завтра, — мы дружно кивнули.
— Хорошо, теперь следующий вопрос. Никто не хочет признаться в родстве с Императором? — была надежда, что признаются, но она не оправдалась, а сгинула в торжественном молчании.
Все дружно присматриваются в поисках подсказки, а ее, как и не было.
— Значит, будем искать сами. — Вздох разочарования был мне согласием.
— Могу сказать, что никто не врет и скорее всего даже сама не знает, ну или магический блок на воспоминания, — подала голос наш эксперт разума и духа Анна.
Это меняет дело, а то как-то неприятно думать, что нам не доверяют, а выходит, что все скрыто. Ох уж эта имперская скрытность, хлебом не корми, дай посекретничать, а потом разгадывать.
Еще какое-то время мы весело болтали ни о чем, а потом пришло время расходиться, Ваня развернулся ко мне и предупредил:
— Не уйду, пока не признаешься, чего мне стоит ожидать. Давай, колись. — Я для виду еще повздыхала, пококетничала, на самом деле просто поиздевалась, мстя за щекотку.
— Тебе собираются предложить работу в нашей команде в рамках отдела Шторма. — Ну что я могу сказать, не был бы он таким сдержанным, или будь мы одни, он бы прыгал и визжал, а так только шальная дурашливая улыбка от уха до уха, расфокусированный взгляд того, кому подарили заветный подарок. А потом он в одно мгновение сграбастал меня вместе со стулом, в который я от неожиданности вцепилась, и прижал к себе, бормоча слова благодарности.
Когда дышать стало совсем нечем, я взмолилась о пощаде:
— Пусти, пусти, я сейчас отъеду! — Ваня с таким удивлением отодвинул меня от себя, осмотрел.
— А зачем ты стул держишь?
— А вот такая я загадочная, делать нечего, прижимаю его к себе. Да поставь ты меня уже! — даже прикрикнула, и уже более спокойно — И стул мой тоже.