Бансабиру поддержали. Теперь, когда смысл последних решений стал прозрачен, как вечный лед на далеких вершинах Астахирского хребта, шепот в рядах стих. «Маленькая танша» все больше походила на тех легендарных героев сказаний, которые ухитрялись вести людей, черпая для этого силы и мотивы никому не ясным образом из самих себя.
Пожалуй, подобное и называется харизмой, думал Юдейр, наблюдая за госпожой очередным вечером, когда заставы были отбиты. Бану велела по возможности разобрать их до основания и на месте нынешнего лагеря строить из полученных материалов тяжелые колесницы. Добыча поделена; кто-то из командующих надеялся на большее, но в итоге распределили награбленное достаточно разумно и справедливо. Парочке отличившихся Бану пожаловала незначительные отдельные награды. Такул, согласно докладу Одхана, выложился сверх собственных сил, потерял треть вверенных солдат, людьми и силами распоряжался не особо сообразно, но о предательстве или самовольстве не помышлял. Ул, рядовой, временно замещавший Одхана в отряде Бансабиры, существенно уступал остальным бойцам дюжины, но Бану нашла, что техника его не так плоха, и оставила при себе.
Пока на месте лагеря раненые восстанавливали здоровье, здоровые набирались сил, пленные тесали колесницы, добывали провиант и воду, Бансабира получала донесения от разведчиков и письма от союзников. А между тем пятьдесят отпущенных бойцов (из числа захваченных оранжевых) разносили по всему Ясу молву о «маленькой танше» Бансабире Изящной или еще – Бану Злосчастной.
Когда колесницы были готовы, Бансабира двинула войско на восток. Попутно размышляя, что отец явно не без причин отправил ее прикрывать тылы именно Маатхаса.
Оставшиеся без громадного гарнизона на западе оранжевые Ююлы отослали гонцов на Бледные острова, которые уже больше двух столетий сохраняли подданство великодержавному Ясу. Яшмовый остров согласился на союзничество за весьма кусачую долю наживы.
Тем временем в центральном регионе Сабир отправил сына держать одну из занятых крепостей – единственное укрепление на пути приближающихся желтых из подданства дома Луатаров. Синие Наадалы, прежде намеревавшиеся присоединиться к альянсу бежевых Вахиифов и черных Дайхаттов (о чем и Сабиру, и Бану доносили шпионы), притихли: гулял по стране слушок, будто со смерти прошлого тана многим в Синем танааре заправляет не новый тан, а его старшая сестра, чей сын, Бут, сейчас находился в плену у Бансабиры. Разумеется, Сабир, задолго до того получив известие от дочери, в свою очередь позаботился о том, чтобы тан и танин Наадал тоже были в курсе: объединенной атаки трех танов сразу ему не выдержать, а пленение Бута давало хоть какую-то надежду, что Синие обождут с нападением.