Бансабира достигла шатра и приказала оруженосцу:
– Подай мне свежую одежду и приведи каптенармусов. – «Солдаты уже второй день опираются на оружие, голодные. Дольше ждать нельзя».
– Слушаюсь.
Через два дня без малого три тысячи северян вгрызлись в земли Ююлов, отбив две смежные приграничные заставы.
Вопреки многочисленным протестам полководцев, в особенности Гобрия, вопреки неугомонным советам пойти штурмом на центральную крепость в северной провинции Ююлов, Бансабира молниеносно повела войска к четырем другим фортам, окружавшим главную цитадель здешнего знаменосца. У командующих было множество доводов: высокий боевой дух солдат, недавно пополненный провиант, которого в любом случае надолго не хватит, возможность, захватив «мать гнезда», подчинить весь улей – Бану отвергла все. Совершая двухдневные переходы за один, почти не давая отдыха ни себе, ни другим, она атаковала подряд четыре небольших укрепления, жители и защитники которых, сильно уступая в силе, бежали в цитадель своего сюзерена.
– Ну, чего вы добились? – устало спросил Гобрий, когда Бану впервые дала продых в последнем из фортов. – Довольны? Теперь город и владения местного вождя укреплены настолько, что нам с нашими неполными тремя тысячами их вообще не взять!
– Разве? – спокойно спросила женщина. – Знаешь, Гобрий, биться с теми, кто выбрал стоять насмерть, защищая свой дом, – одно, а биться с теми, кто сбежал в укрытие, оставив земли врагу, – другое. Никогда не говори северному волку, что он не нагонит добычу. Не веришь в меня – так хотя бы помалкивай и не позорься.
Гистасп беззвучно ухмыльнулся. Движением брови танша велела командующим выйти. С распахиванием полога в шатер заглянуло яркое утреннее солнце.
– Юдейр, – обратилась к оруженосцу. О том, что в шатре остался еще и телохранитель Раду, кажется, никто не помнил.
– Госпожа?
– Скажи, ты понимаешь, почему я приказала взять именно эти четыре заставы?
Юдейр улыбнулся глубоко в сердце и кивнул:
– Потому что, убегая, люди берут самое ценное – детей, кое-какие пожитки и немного еды на первое время. Остальные запасы достаются атакующему, а в главной крепости обороняющегося добавляется несколько сотен голодных ртов.
Бану неслышно вздохнула, растягивая выдох. Ну, разве может она позволить этому юнцу хоть немного сомневаться в собственной верности ей?
Указав на оруженосца раскрытой ладонью, Бансабира прокомментировала:
– Иногда я задаюсь вопросом: как с таким соображением Гобрий дослужился до командующего армией?
В полдень того же дня Бану сидела уже в приемной зале захваченной крепости, по обыкновению закинув ноги на стол. Пристально разглядывая, прокручивала меж пальцев древко стрелы. На днях патруль разведки отправил ценное сообщение, а заодно и мертвого сообщавшего из числа оранжевых. При гонце, судя по отзывам карателей, нашли письмо. Дабы до конца не обманывать ожиданий врага, Бансабира отправила в главную ставку Ююлов другого гонца – из своих, переодетого, с совершенно иным посланием. А вот жалостливая мольба осажденных о подкреплении осталась у Бану на руках.