Бансабира, слегко хмурясь, ловко сдернула кольцо, удерживающее один из рулонов, развернула, прочла несколько строк, после чего неожиданно легко усмехнулась.
– Ты прав, – подняла глаза на Одхана. – Это и впрямь что-то важное. Опросите пленных, есть ли среди них те, кто знаком с этими текстами. Тех, кто может читать их наизусть, переведите на особое положение.
Одхан кивнул, но уходить не торопился.
– Ну, госпожа, – отозвался боец смущенно, – мы ведь не знаем, о чем они.
– Действительно. – Видимо, правда устала, раз упустила столь очевидное. – Это ласбарнский, – помахала она бумагой. – Легенда о бегстве царицы Ниссы, кровной дочери Богини Возмездия, от жреца, который возжелал ее против воли. Знаешь такую?
Одхан помотал головой.
– В общих чертах, если позволите, – подал голос из-за спины телохранителя один из воинов. Получив согласие Бану, молодой мужчина продолжил: – Нисса любила отдыхать от забот царства в тени оазисов, которые Праматерь раскинула вдоль северного побережья Ласбарна. Царица славилась неземной красотой, отчего говорили, что всякий взглянувший на нее ослепнет от великолепия этой женщины, а всякий слепец – прозреет. Поэтому обычно она путешествовала в закрытом паланкине и с большой охраной. Когда царица сбрасывала одежды, чтобы освежиться в водах, воины становились плечом к плечу, поворачиваясь к владычице спиной, чтобы никто ненароком не подсмотрел и не приблизился к прекрасной. – Начальная робость постепенно выветривалась из голоса солдата. Даже несмотря на то, что обернувшийся Одхан смотрел на него так, будто видел впервые. – Поэтому, завидев любого путника издалека, они начинали бить клинками о щиты и топать, чтобы отвадить непрошеного гостя. Но однажды на одном из таких оазисов царицу увидел наделенный далеким зрением жрец Праматери. Не поверил видению и вознамерился воочию, без колдовства, посмотреть на царицу, чтобы убедиться, что Праматерь не шутит над ним. Его не отпугнул грохот оружия царицыных охранников, и, подойдя ближе, он чарами усыпил их всех. Когда ему предстала царица, он не ослеп, но до того безумное желание овладело друидом, что он не смог контролировать своих чувств и решил похитить Ниссу, чтобы сделать возлюбленной.
Одхан на этих словах почему-то слегка прочистил горло и даже немного покраснел. Рассказчик тем временем продолжал совсем уж нагло:
– Однако зачаровать Ниссу, как ее охранников, друид не мог, потому что женщина от священной крови Госпожи Войны была неподвластна колдовству обычных людей. Поняв, что шансов нет, жрец попросту погнался за царицей. Дальше детали я не помню, но, в общем, охрану свою Нисса разбудить не смогла, и ей осталось только бежать от обезумевшего друида. Бежала она долго, многие дни и ночи без остановки. Наконец, на исходе сил, друид наколдовал несколько ножей и направил их в тело женщины, не имея других возможностей ее остановить. Нисса свалилась на землю. Из крови, что брызнула из рук, родились птицы, которые приблизились к преследователю и стали бить крыльями так сильно, что взметали ему в глаза пыль. Из крови, что брызнула из ног, появились пантеры с аметистовыми глазами и упругими черными хвостами-плетьми. Они зарычали на жреца и, пока птицы взметали пыль, на спинах унесли царицу прочь от безумного, далеко на юг, в Красные пески, все долгое путешествие по очереди везя Ниссу и добывая ей еду. А из крови, которая брызнула из царициного туловища, родились огромные змеи, которые обвили жреца и задушили так же, как душит безответная любовь: влюбленного – от тоски, возлюбленного – от принадлежности без согласия.