— Я думал, ты уже доказала это в прошлом году, — сказал Феликс.
Губа Адель Вулф дрогнула.
— Одной победы недостаточно. Я не хочу быть такой же сильной, как мужчины. Я должна быть лучше. Ни один гонщик еще не выигрывал два Железных Креста.
Яэль знала, что не Адель первая пыталась достичь двойного успеха. Двойной Крест был неуловим, и обе империи пускали по нему слюнки.
По прошествии многих лет тур Аксис, официально праздновавший альянс двух держав, превратился, как говорил Рейниджер, в конкурс ссания. Партнерство Третьего Рейха и Великой Империи было довольно незначительно, и с каждым годом оно все больше слабло. Конечно, до войны еще было очень далеко, но с помощью тура они по-своему боролись друг с другом.
Победа участника из Рейха в одном туре приносила ему и деньги, и славу, и возможность выбрать собственное будущее. Победа в двух турах сразу делала фюрера вашим должником. Общеизвестный мир у ваших ног.
— Лука Лоу и Тсуда Катсуо будут бороться за ту же привилегию, — напомнил брат Адель. — Это их последний тур. Они ни перед чем не отступятся в надежде на победу. И с тобой они расправятся в первую очередь.
Адель ничего не ответила. Ее губы были сжаты так сильно, что полностью слились с кожей лица.
— Как ты можешь так поступить с папой и мамой? После того, что случилось с Мартином…
Мартин. Другой брат. Тот самый, сломавший шею на гонке в Норбюргринге в двенадцатый день рождения близнецов. Они должны были отправится после гонки домой праздновать и есть торт, вместо этого им пришлось ехать в морг.
Все эти воспоминания пронеслись в голове Адель со скоростью пули.
— Это не одно и то же.
Пальцы Феликса от ярости переплелись у него за спиной.
— Ты права, — сказал он. — То, на что идешь ты, гораздо опасней.
По бедру Яэль прошлась судорога. Осторожно, пытаясь не наделать шуму, она выпрямила ногу и подумала о Каспере в грузовике, наблюдающего за окном. В ожидании ее сигнала.
— Да, другие гонщики вставляют противникам палки в колеса, но и я не промах, — сказала Адель. — Я знаю, на что иду. К тому же, сам фюрер благословил меня на гонку. Он даже прислал мне телеграмму, в которой говорится, что он будет за меня болеть.
Голова Феликса медленно повернулась, и Яэль увидела парня в профиль. У него были сообразительные и уплотненные черты лица, прямо как у сестры. Точно как у сестры. Не считая его более сильных челюстей, трех родинок Адель и небольшой разницы в росте, они были идентичны друг другу.
— Я всегда стоял в стороне. Я всегда хранил твою тайну, всегда позволял соревноваться под моим именем, — напомнил ей Феликс. — Ты же знаешь, я бы не просил просто так. Прислушайся ко мне, Эд. Пожалуйста.