Она достигла своей цели. Спенсер ожидал, что Рита, застигнутая на месте преступления, станет оправдываться, просить прощения, придумывать объяснения. Ее молчание сбило его с толку.
Марк начал злиться и заявил:
— Может, ты все-таки объяснишь, что делаешь в моем кабинете? Хотя я и так это знаю. Ты крадешь секреты. Вон у тебя и фотоаппарат приготовлен. Зачем ты это делаешь, чего ради придумала историю с твоим возвращением на сцену?
Тут Рита наконец-то решила нарушить свое молчание.
— Почему придумала? — спросила она. — Я действительно вернулась на сцену.
— Ну да, в театр «Лунный свет». — Спенсер усмехнулся. — Расскажи это кому-нибудь другому, не мне! Потому что я был в Нью-Йорке и ходил в «Лунный свет». Там о тебе никто не слышал.
— Вот, значит, куда ты ездил, — медленно произнесла Рита.
— Да, но это не меняет сути дела. Остается все тот же вопрос. Кому ты продавала секреты, украденные у меня?
К этому времени у нее уже был готов ответ на такой вопрос. Недаром она так долго молчала, выкурила сигарету до самого конца.
— Хорошо, скажу, — проговорила Рита. — Я продавала все эти сведения канадцам. Там есть некая компания, которая специализируется в основном на электричестве, строительстве электростанций, различных радиоприборах. Ее представители неплохо платили мне за все эти сведения.
— Канадцам? — недоверчиво спросил Марк.
— Да, именно им, — подтвердила Рита.
— Как давно ты этим занимаешься?
Ответ на этот вопрос у нее тоже был готов:
— Два месяца, никак не больше.
Марк что-то прикинул, кивнул и сказал:
— Я так и думал.
«Ну да, — подумала она. — Ты так и думал. Ведь именно два месяца назад я сняла тот самый домик и сказала тебе, что буду ездить в Нью-Йорк и выступать на сцене. Это было заметное изменение в нашей жизни. Его легко связать с воровством документов».
— Много успела продать? — задал Марк следующий вопрос.
— Нет, совсем немного, — отвечала она. — Конструкцию новой трансформаторной станции, многожильный кабель, еще что-то, уже не помню. Три или четыре изобретения.
— Много тебе заплатили?
— По тысяче за каждый пакет. Да, всего четыре тысячи.
— А еще ты, как видно, многое слышала. Мы с Мэтьюзом неосторожно болтали в твоем присутствии о нашей работе, о новых патентах. Вот почему тебе так нравилось устраивать эти вечера! На них ты тоже получала информацию.
— Да, кое-что, — согласилась она. — Но за эти крохи мне ничего не платили.
Теперь он узнал все, что хотел. Вставал вопрос, как к этому знанию относиться, что делать, как жить дальше.
Челюсти Марка Спенсера сжались, и он едва сумел выдавить из себя: