— Не совсем, — отвечала Рита. — Моим дедушкой был солдат французской армии, который попал в плен к русским во время похода императора Наполеона на Москву сто с лишним лет назад. Когда война окончилась, он остался в России. Ему понравилась эта страна, люди, которые его окружали. Он женился на русской девушке, и на свет появился мой отец, а затем и я. Таким образом, во мне есть и русская, и французская кровь.
— Но ведь вы жили в России?
— Да, свое детство я провела в этой стране, — сказала Рита.
Она и правда хорошо помнила свою легенду, которую ей дал Маслов. Рита готова была без запинки рассказать о Петербурге, в котором якобы провела свое детство, об имении в селе Вырино, где семья проживала летом.
— Вот и отлично, просто прекрасно! — обрадовался мистер Торн. — С вашей наблюдательностью, памятью и умом вы наверняка создали себе определенное впечатление о русских, об их нравах и обычаях. Нам это пригодится. Дело в том, что моему другу сенатору Палмеру поручено сделать заключение о целесообразности установления торговых отношений с правительством большевиков. Естественно, сенатор собирает информацию из всех источников, какие у нас имеются. Ему переводят советские газеты, а также издания русских эмигрантов, которые выходят в Париже и Берлине, речи советских лидеров. Но сенатору интересно живое впечатление человека, жившего в России, причем такого, которому мы вполне можем доверять.
— Конечно, я могу высказать свои впечатления, — сказала Рита. — Но ведь я знаю немногое. Я была еще ребенком и встречалась с не очень-то большим числом людей. Мой отец не занимал важных постов, так что я не видела у нас в доме ни министров, ни князей.
— Позвольте мне самому высказать свои пожелания, — вмешался в разговор Палмер. — Я понимаю, что ваши воспоминания совсем детские. Но этим они и ценны. Ведь восприятие ребенка является целостным, оно не искажено какими-то установками, как это всегда бывает у взрослых. Кроме того, как я слышал, вы и сейчас получаете известия из России, от своих родных.
Да, это тоже была часть легенды, с которой Рита пришла на новое место работы. Она не скрывала, что получает письма из Петрограда, якобы от сестры. Рассказала целую историю о том, как Катя тайно переправляет эти послания знакомым в Финляндию. Потом они проделывают долгий путь и наконец-то попадают в Вашингтон.
— Да, я получаю письма от сестры, — сказала она. — Но они приходят очень редко, примерно раз в три месяца.
— В данном случае это не важно, — сказал Палмер. — Несколько таких писем дадут мне больше целого вороха газет! Ведь это живые свидетельства человека, живущего под властью большевиков! Не могли бы вы пересказать мне кое-что из этих писем? Разумеется, речь не идет о личных делах. Только впечатления о положении в стране.