В первой же лавке, где продавали платья, у Констанцы захватило дух от обилия красок, фасонов и, конечно, цен. Всё было ужасно дорого. Она смущённо спряталась за спину своего спутника, но он бесцеремонно вытолкнул её вперёд. Стоящей перед ним хозяйке лавки строго сказал: — прошу вас, данна, подберите этой красивой девушке всё, что необходимо. Вещи упакуйте и отправьте в “Уютную гавань”. Я скоро приду. — Он развернулся и вышел из лавки, а Констанца осталась во власти хозяйки и двух её помощниц.
Её крутили и вертели, примеряя платья, юбки, блузки, а также предлагая разноцветные шёлковые штанишки, тончайшие чулки, кружевные нижние юбки и ночные рубашки. Она растерялась в этом ворохе прекрасных вещей, а женщины наперебой расхваливали их, намекая, что её мужчине наверняка понравится надетое на неё кружевное бельё и эти великолепные платья, так изумительно подчёркивающие её тонкую талию и плавную линию бёдер. Внезапно Констанца обнаружила, что на прилавке отложены для оплаты не менее десятка блузок, несколько юбок, дюжина платьев и большая стопка белья. Она решительно встала со стула, где сидела последние несколько минут, не устояв под напором женщин, и подошла к прилавку. Не слушая охи и ахи лукавых торговок, девушка отложила в сторону две блузки, одну юбку, а также пару платьев из тонкой шерсти вишнёвого и практичного тёмно — синего цвета. Ей хотелось взять хотя бы одну кружевную нижнюю юбку и ночную рубашку, но она удержалась, а отложила обычные, из тонкого отбелённого полотна. В конце концов, даже при её скромных запросах, получился приличных размеров свёрток, который хозяйка обещала немедленно отправить на постоялый двор. Констанца не устояла и надела вишнёвое платье вместо надоевших мужских брюк и треконды. Старые сапожки скрылись под длинным подолом, тонкую талию опоясал широкий, расшитый блестящим шёлковым шнуром пояс, тоненькая длинная шейка выглядела трогательно и беззащитно.
Незаметно вошедший Ален залюбовался девушкой. Он впервые видел её в платье. Мешковатая треконда с чужого плеча и широкие мужские штаны напрочь убивали её природное обаяние. Сейчас перед зеркалом крутилась очаровательная, шаловливая и необычайно счастливая юная девушка. Она поймала в зеркале его восхищённый взгляд и вспыхнула, смутилась, опустила глаза, а руки неуверенно теребили платье. Он улыбнулся, взял из рук хозяйки новый меховой плащ и аккуратно надел его ей на плечи. На мгновение приобняв её, он почувствовал, как напряглось её тело. Ален отпрянул, с грустью подумав, что, похоже, во всех мужчинах Констанца теперь видит насильников.