Змеи подавленно расползлись, водяной выбрался на берег, обнаружив мощный дельфиний хвост, и сказал:
— Ладно, отправлю тебя на тот берег. Только ради бабы-яги! Ах, хороша она была в молодости! Помню, пришла она как-то на бережок.
Тут водяной углубился в романтические воспоминания, а я откровенно скучала.
— Ну, — закончил наконец водяной. — Готова? Это зверьё тоже с тобой отправлять?
— А как же! — спохватилась я. — Стоп, а эта фиговина вам что, не нужна? Я её тогда выкину…
— Не, не, не! — замахал на меня водяной. — Отдай! А то у меня на чешуе. на кольчуге то есть. на самом интересном месте дырка! Некрасиво!
— Давно бы заштопал, — буркнул Кондрат, немного отошедший от встречи с обширным серпентарием. — Нет, гоняется за какой-то древностью.
— Потому и гоняюсь, что древность! — показал водяной отменный слух. Что ж, уши у него были как лопухи, куда там локаторам. — И вообще, птица, не возникай, а то утоплю! Будете у меня с Садко на пару каркать! Всё, бывайте!
Тут я обнаружила, что мы уже на другом берегу, море шумит у нас за спиной, а невдалеке торчат шпили какого-то замка в готическом стиле. А может, и не в готическом, я же не юный архитектор. По-видимому, у Кощея были претензии на изысканный вкус, из-за чего замок производил впечатление одновременно гнетущее и нелепое. Вообще сооружение сильно смахивало на макет замка графа Дракулы. Надо, кстати, поинтересоваться, не знаком ли с ним Кощей.
До замка мы добрались ещё засветло.
— Эй, дома кто есть? — крикнула я.
Вместо ответа заскрежетали цепи, и подъемный мост перекрыл ров, в котором звучно плескались какие-то твари вроде крокодилов.
— Будем считать это приглашением? — поинтересовался волк и первым взошёл на мост.
Перейдя мост, мы оказались перед огромной высоты запертыми воротами. На них красовалась металлическая звериная морда с кольцом в пасти. Я с некоторой опаской взялась за кольцо и постучала. Морда взрыкнула, кашлянула и укоризненно произнесла:
— Уважаемый богатырь, нельзя ли поласковей? У меня пасть не казённая!
— И. извините. — пробормотала я, поспешно отдёргивая руку и на всякий случай пряча её за спину.
Ворота распахнулись.
Въехав во двор замка, я огляделась по сторонам. Двор был абсолютно пуст, если не считать небольшой груды черепов в одном углу. Черепа были сложены очень симметричной пирамидкой, как на знаменитой картине «Апофеоз войны», и украшены колышком с табличкой «Кто ко мне по-хамски заявился, тот мёртвым завалился!» Да, пожалуй, даже я сочиняю стихи лучше, чем Кощей.
Где-то наверху хлопнула дверь, прозвучали чьи-то торопливые шаги и немного гнусавый голос с раздражением прокричал: