— Правильно, я же негодяй, бросил красивую, милую, заботливую жену. И какого черта мне надо! Ребенка бросил! Всех этих сочувствующих да на мое бы место. Бедный Болек, до сознательного возраста ему далеко, а с Лялькой он станет неврастеником.
— Надо было попытаться отсудить сына, — упрекнул Миша, усевшись по-турецки рядом с Борей на полу. — Разве можно с ней оставлять пацана?
Разумно, тут не поспоришь, если бы не кое-какие мелочи, не учитывать которые нельзя, если немножко думать о других. Борис и попытался изложить свой взгляд на ситуацию, ведь когда нет равноценной альтернативы, выбираешь путь наиболее выигрышный, рационально выбираешь:
— Лялька все равно не дала бы согласия на вывоз Болека за границу, пришлось бы оставить его с родителями, но в этом случае их жизнь превратилась бы в ад. Знаешь, мне дороги мама с папой не меньше Болека, я хочу, чтобы они жили долго. И не поехать не могу, я должен реализоваться, а здесь у меня нет перспектив. К сожалению, нет. Если шеф не понимает, о чем идет речь, потому что нет у него профильного образования, зато есть «опыт руководить», то о чем может идти речь?
— Да ладно, не оправдывайся, — слегка хлопнул его по плечу Михаил. — Я помню, сколько ты потратил сил, чтобы продвинуть свои идеи.
— Так какой смысл отсуживать? К тому же Болек любит мать, он еще маленький, чтобы остаться без нее. А вот подрастет — эту проблему легче будет решить, он сам разберется, что хорошо, а что плохо. Правда, я надеялся, моя щедрость немножко усмирит Лялькину гордыню, оставил же ей все…
— Ты ошибся.
— Я ошибся, — вздохнул Борис. — И теперь гадаю: что еще она выкинет?
— Ты лучше меня ее знаешь, попробуй просчитать.
— Думаешь, это возможно?
Просчитать можно логически действующего человека, когда в своей повседневной жизни он придерживается простых правил, а его кодекс норм близок большинству. Борис был таким, именно предсказуемым, пока не дошел до крайности и не сказал себе: хватит. Почему-то Ляля не рассматривала вариант, что однажды муж взбрыкнет и уйдет, она привыкла к его уступкам, тоже развратившим ее. В сущности, любой человек, доведенный до крайности, непредсказуем, крайность подводит его к нехарактерным поступкам. Но проблема в том, что Ляля живет в этом крайнем состоянии постоянно, она спонтанна, только изредка приходит в норму, потому просчитать, куда ее занесет, нереально.
— Да ладно, Борька, — с бодренькой интонацией сказал Михаил. — Подумаешь, порезала тряпки, это от бессилия. Даже хорошо, что тебе ничто не будет напоминать твою неудачную семейную авантюру.