Маунт оступился, и Валентин упал. Нога застряла между двух тонких, но неподатливых деревьев, чьи стволы закостенели за тысячелетия; казалось, прошли месяцы мучений и боли, пока кость медленно ломалась пополам — и целый год его юности исчез из жизни. Зачем они вернулись сюда теперь?
Вориакс пробирался по странному лесу так осторожно, словно искал спрятанные сокровища. Наконец, он повернулся к Валентину и сказал:
— Это место кажется зачарованным.
— Объяснение простое. Корни деревьев не могут глубоко проникать в эту твердую почву, и поэтому тянутся даже вверх, цепляясь за все, что попадется, и все равно умирают от истощения.
— Я знаю, — холодно заметил Вориакс. — Я не сказал, что это место очаровывает, я сказал, оно кажется зачарованным, и даже целый легион колдунов-вроонов не сможет сотворить что-либо столь же безобразное.
Однако, я рад возможности еще раз увидеть все это. Поедем дальше?
— Хитрец.
— Я? Я просто… — …предлагаю проехать там, где я сломал ногу.
Румяное лицо Вориакса покраснело еще больше.
— Не думаю, что ты упадешь снова.
— Конечно, не думаешь. Но думал, будто я смогу так подумать. Ты ведь веришь, что преодолеть страх означает идти прямо на то, чего боишься, вот и подводишь меня к мысли еще раз проехаться здесь, чтобы избавиться от робости, какую этот лес мне будто бы внушает. Вроде бы прямо противоположное тому, как ты меня на зеркальных катках, но, по сути — то же самое.
— Ничего не понял, — пробурчал Вориакс. — Тебя, наверное, лихорадит.
— Еще чего! Так едем?
— Нет.
Сбитый с толку Валентин стукнул кулаком по ладони.
— Ты же только что сам предлагал!
— Да, — согласился Вориакс, — предлагал. Но ты обвиняешь меня в хитрости, а сам полон непонятного гнева и вызова, и если мы поедем по лесу, пока ты в таком состоянии, ты наверняка свалишься опять, и еще что-нибудь сломаешь. Поворачивай, едем в Амблеморн.
— Вориакс…
— Поехали!
— Я сам хочу проехать через лес, — Валентин не сводил глаз с брата. — Сам! Ты едешь со мной или будешь ждать здесь?
— С тобой, конечно.
— Теперь не забудь напомнить мне быть внимательным и смотреть под ноги, потому что там могут оказаться предательские корни.
Вориакс раздраженно дернул щекой и вздохнул.
— Ты не ребенок, и я не стану ничего тебе говорить. И кроме того, если бы я думал, что ты нуждаешься в таких советах, то просто не пустил бы тебя.
Он пришпорил маунта и промчался по узкой тропке между карликовыми деревьями.
Валентин мгновенно последовал за ним, стараясь не отставать. Ехать было тяжело — повсюду подстерегали угрожающие ветви и корни, вроде тех, что сбили его в прошлый раз, когда он здесь ехал с Элидатом, но теперь его маунт твердо ступал по земле и не было нужды натягивать поводья. И хотя воспоминание о падении оставалось ярким, Валентин не испытывал никакого страха, он просто держался внимательнее и знал, что если упадет на этот раз, то последствия будут уже не такими катастрофическими. Еще его удивляло, что он так отреагировал на заботу Вориакса. Наверное, он стал слишком обидчив и чувствителен, раз с такой горячностью восстал против опеки старшего брата, а ведь тот готовился стать владыкой мира, и если даже не будет иметь возможности помочь, ему все равно придется брать на себя ответственность за всех и каждого, особенно за младшего брата.