Он смотрел на меня ярко горящими глазами, дико ухмыляясь. Только теперь я видел в этом не столько признаки безумия, сколько отражение внутренней радости. Он казался моложе. Лицо его все еще горело.
— Я люблю вас, — нежно произнес он.
Эти неожиданные слова были подобны удару молнии. Я сцепил пальцы и закрыл ладонями, как бы защищаясь.
— Что вас так сильно взволновало? — изумился Швейц. — Грамматика или значение моих слов?
— И то, и другое.
— Разве это такие ужасные слова, — «я люблю вас»?
— Никогда не приходилось… Никогда не слышал… Никогда не знал, как…
— Как ответить на них? Чем? — Швейц засмеялся. — Я не вкладывал в свои слова какой-либо физиологический смысл. Это было бы слишком омерзительно. Нет. Я имел ввиду только то, что сказал, Кинналл. Я побывал в вашем мозгу и мне понравилось то, что я там увидел. Я люблю вас!
— Вы произносите слово «я»? — удивился я.
— А почему бы и нет? Неужели я должен сейчас отрекаться от самого себя? Не бойтесь, Кинналл, освободитесь от груза условностей. Я знаю, чего вы хотите. Вы думаете, что те слова, которые я только что произнес, оскорбительны? На моей планете, — Швейц махнул рукой куда-то вдаль, — в этих словах заключена какая-то святая странность. Здесь же они вызывают только отвращение. Ни в коем случае нельзя сказать «я люблю вас», не так ли? Целая планета отказывает себе в этом маленьком удовольствии! О, нет, Кинналл, нет.
— Пожалуйста, — неуверенно начал я, — все еще не выработалось полного приспособления к воздействию этого лекарства. Когда вы таким образом заговариваете…
Однако землянин не сдавался.
— Вы же были в моем разуме, — сказал он. — Что же вы отыскали там?
Был ли я отвратителен вам? Откройтесь же наконец, Кинналл! У вас теперь от меня нет секретов! Прошу вас, скажите правду!
— Значит вы знаете, что вас нашли более достойным уважения, чем это ожидалось вначале?
Швейц хихикнул:
— И я могу сказать то же самое! Почему мы даже теперь боимся друг друга, Кинналл? Вы же слышали: «Я люблю вас!» Мы установили контакт. Мы обнаружили, что можем доверять друг другу. Теперь вы должны измениться, Кинналл. Причем вы должны больше, чем я, потому что вам нужно идти дальше.
Идите, идите. Говорите откровенно. Скажите эти слова.
— Никакой возможности!
— Скажите «я».
— Это очень трудно.
— Скажите. Не как ругательство. Произнесите это так, как если бы вы любили себя!
— Пожалуйста!
— Скажите их!
— Я… — выдавил я.
— Разве это ужасно? Еще, еще! Скажите о своих чувствах ко мне!
Правду, Кинналл! Правду из самых глубочайших глубин вашего естества!
— Чувство тепла, привязанности, доверия…