— Любви?
— Да, любви, — признался я.
— Тогда скажите!
— Любовь.
— Это не то, что я хочу услышать.
— А что же?
— Чего-нибудь, чего не говорили на этой планете уже две тысячи лет.
Теперь вы должны сказать это. Я…
— Я…
— Люблю вас.
— Люблю вас.
— Я люблю вас.
— Я… люблю… вас.
— Это только начало, — кивнул Швейц. Пот струился по его лицу (по моему тоже). — Мы начали, узнав, что мы можем любить. Мы начали с того, что заставили себя быть способными любить. Затем мы начнем любить. Да? Мы начнем любить.
Позже я сказал:
— Вы получили от этого лекарства то, что хотели, Швейц?
— Частично.
— Почему?
— Я искал бога, Кинналл, но я не совсем нашел, хотя и знаю теперь, где искать. То, что я на самом деле понял, это как больше не быть одиноким. Это первый шаг по дороге, которую я хочу пройти.
— Счастлив за вас, Швейц.
— Вы все еще говорите на своем искалеченном языке?
— Ничего не могу поделать, — покачал я головой. Я ужасно устал и снова начал побаиваться землянина. Любовь к нему, которая родилась недавно, не исчезла, однако в мою душу медленно возвращалась подозрительность. А может быть, он использовал меня? Может, он извлекал небольшое грязное удовольствие из наших взаимных откровений? Он вынудил меня стать «самооголителем». Его упорство, с которым он настаивал на эксперименте и на том, чтобы я говорил «я» и «мне» — было ли это началом моего освобождения или просто желанием вывалять меня в грязи? Я был совсем новичком. Я не мог еще оставаться равнодушным, когда кто-либо говорит «я люблю вас».
— Попробуйте, — снова предложил Швейц. — Я.
— Остановитесь, пожалуйста.
— Разве это так болезненно?
— Это для меня ново и необычно. Мне нужно… Ну, понимаете… мне нужно более привыкнуть к этому. Постепенно.
— Что ж, время у вас есть. Не позволяйте мне подгонять вас. Но и не прекращайте двигаться вперед.
— Нужно попытаться. Я попытаюсь.
— Хорошо. — Затем помолчав немного, землянин добавил: — Вы попробуете лекарство еще раз?
— С вами.
— Не думаю, что это нужно. Вы могли бы попробовать это с кем-нибудь вроде вашей названой сестры. Если я предложу вам две порции, вы попробуете?
— Я не знаю.
— Вы боитесь?
Я покачал головой:
— Мне нелегко ответить. Нужно время. Время для того, чтобы сжиться с тем, что я сейчас испытал. Время, чтобы подумать, Швейц, прежде чем снова заняться этим.
— Вы попробовали. Теперь вы видите, что этот эксперимент принес вам только добро?
— Возможно, возможно.
— Без сомнений! — в землянине снова пробудился прежний пыл. Его рвение опять стало смущать меня.
Я осторожно сказал:
— Если можно будет достать этот порошок, я серьезно подумаю, не попытаться ли еще раз? Может быть, с Халум…