– Точнее сказать сложно, – продолжил Ясперс, – очень качественная штучка, между прочим. С дополнительным эффектом повышения чувственности. Чем-то напоминает по воздействию те зелья, что в Академии распространялись. Изготовителя так и не нашли, кстати. – Он задумчиво на меня посмотрел и спросил довольно заинтересованно: – А к кому вас приворожили, не скажете?
– А так не видно? – удивилась я.
– Нет, это же старый приворот, – недовольно сказал Ясперс, – чтобы выявить, теперь нужно слишком много манипуляций делать. А к чему это, если можно просто спросить?
– Даниэль Феррейра, – тихо сказала я, радуясь, что здесь нет мамы и этот удар пройдет мимо нее.
Теперь уже Ясперс повернулся к своему бывшему студенту, но Даниэль упорно ни на кого не смотрел. С обоев он переключился на изучение ковра. И от этого важного дела его не отвлекла даже возмущенная тирада фьордины Нильте:
– Вот так вот! Думаешь, что попала в приличное общество, а здесь сплошные жулики.
– Фьорд Феррейра, – недовольно окликнул его Ясперс, – хотелось бы получить ваши объяснения.
– Я не знаю, – глухо ответил Даниэль. – Для меня это тоже оказалось полнейшей неожиданностью. Я был уверен, что Патрисия любит меня так же, как и я ее. К чему мне было привораживать ее четыре года назад? Она тогда еще почти ребенком была. Помолвку мы с ней заключили год назад. Не знаю я, не знаю, откуда взялся приворот! Не мучайте вы меня! – выкрикнул он и поднял страдающие глаза на меня. – Патти, я об этом в первый раз слышу, поверь мне, пожалуйста!
Он говорил так горячо и так умоляюще при этом смотрел, что я даже растерялась. Бросаться обвинениями в его сторону теперь казалось немыслимым. И, похоже, не только мне.
– Действительно, – задумался Ясперс, – четыре года назад фьорде Венегас было…
Он требовательно пощелкал в воздухе пальцами, ожидая от меня уточнения.
– Почти пятнадцать, – подсказала я.
– И интереса он к вам не проявлял?
– Нет, но я и выглядела младше своего возраста, – смущенно пояснила я. – Мне и двенадцати почти никто не давал. В то время Даниэль внимания на меня не обращал.
– Не скажи, – возразил он. – Ты была миленькой девочкой, но – девочкой.
– Хм, – авторитетно хмыкнула фьордина Нильте, привлекая к себе внимание. – Может, это Тереса? Она же приворожила Берлисенсиса и с родителями что-то там намудрила. Если, конечно, вы там ничего в своем исследовании не напутали, фьорд Ясперс.
Гордая своей догадливостью, она оглядела нас в ожидании восторженных возгласов. Но они не последовали. Ректор Магической Академии так вообще выглядел оскорбленным самим намеком на его возможную некомпетентность.