Слова пролетали мимо, ни обо что не отражаясь. Влад видел, как шевелились губы, как горел взгляд, как руки плясали в воздухе. Он не собирался останавливать подругу или высказывать какие-то претензии. Он терпеливо слушал, давая другу высказаться. Судя по всему, музыку Вита, оставаясь наедине с Кирой, затрагивала крайне редко и потому «отыгрывалась» на Владе.
Хотя есть ее коллега с клуба… как его там? Кирилл, кажется?..
Он не возражал. Может, в этом и есть прелесть дружбы: возможность высказаться и готовность выслушать.
Влад испытывал безграничную благодарность к Вите. Присутствие такого человека приносило в серые дни краски, пусть иногда и весьма тусклые. Вита не получала в ответ и десятой доли всего того, что она сделала и продолжает делать для него до сих пор, не осознано закладывая в нем чувство долга, а то и вовсе – зависимость от своего вида и голоса. Что по идее должно было вызвать тревогу, но этого не происходило. К счастью, у Влада нашлись и другие дела, благодаря которым он мог позабыть о насущных проблемах.
Работа дала ему такую возможность.
Редактура занимала немного времени, но благодаря новой открывшейся рубрике в журнале, связанной с кино-рецензиями, у него появилась возможность побыть в шкуре автора. Несколько раз в неделю он ходил в кинотеатр на премьеры, чтобы потом написать о них короткие отзывы. Загвоздка была в том, что Влад должен был посещать строго-определенные сеансы, которые, по мнению главного редактора, должны заинтересовать основную аудиторию журнала – женщин от двадцати-трех до сорока пяти лет. А это подразумевало, по большой части, мелодрамы: как зарубежные, так и отечественные. Это было что-то вроде мужского взгляда на женские фильмы. И помимо всего, немаловажным и особо приятным фактом являлось то, что он редко наслаждался просмотром в одиночку. Пару раз с ним ходила Лиза (по его приглашению), многократно – Вита (сама вызывалась). И пускай от большинства картин веяло надуманным романтизмом, от предсказуемости которого клонило в сон, хорошая компания сглаживала общие впечатления. Если Лиза прямо впивалась в экран глазами и местами всхлипывала от очередной клишированной сцены, то вот Вита порою прикладывалась ладонью к лицу и не сдерживалась от смеха там, где, по идее, зритель должен от напряжения вжаться всем телом в кресло.
Как и предполагалось, Владу в своих рецензиях пришлось смягчать формулировки на потенциально привлекающие и побуждающие брать своего партнера за руку и тащить в ближайший кинотеатр: вместо «скучный» – «неторопливо-развивающийся», вместо «глупый» – «нетипичный», вместо «кто вообще мог такое придумать? Где мотивация? Где последствия?» – «особый взгляд создателей», вместо «не стоит вашего внимания» – «кинолента придется по вкусу тем, кто желает после тяжелой трудовой недели отдохнуть под ненавязчивый сюжет и приятный, сопровождающий кадры саундтрек». На удивление, совесть Влада молчала: местами он довольно ловко привирал, и на то есть причина – прокатчики в рамках рекламной кампании не упускали случая заказать «правильное» мнение об их фильме. А раз их удовлетворяли статьи Влада, значит, что и плата за них существенно возрастала. Что до него: он был рад писать самостоятельно, а не только исправлять орфографические ошибки. Кроме того, его отношения к коллегам, которых считал лицемерами, изменилось: пока их тексты откровенно не вредят здоровью людей – какая разница? Каждый зарабатывает, как может.