Когда настало время снимать пробу, нервишки дали о себе знать.
Лишь бы было съедобно, лишь бы было съедобно, лишь бы было съедобно…
Попробовав получившийся суп, и немного подержав его на языке, Вита пришла к выводу, что получилось вполне сносно, но при этом не торопилась радоваться – это могло только ей так показаться. Оценит ли Влад?
Осталось только дождаться, пока тот вернется домой. Быстрый взгляд на часы дал понять, что осталось не менее двух часов.
***
– Отравить решила? – пошутил Влад, глядя на дымящуюся тарелку перед ним.
– Если бы хотела, думаешь, сказала бы?
– Не знаю, не знаю, – продолжал он ломать комедию, водя ложкой в тарелке.
– Прекрати уже, ну. – Ей не хотелось подыгрывать – она жаждала узнать результат щепетильной работы.
– Ладно-ладно, – быстро сдался он. – Но знай: по завещанию все мое имущество уйдет на благотворительность.
– Ешь давай, пока я эту ложку сама тебе в рот не запихнула.
Тот, не убирая с лица усмешку, покачал головой и послушно зачерпнул суп. Вита внимательно следила, пытаясь поймать малейшее изменение в выражении. Наконец Влад спросил:
– Ты впервые готовила?
Конечно, давай, принимайся разбирать промахи.
– Что-то подобное – да, впервые, – выдохнула она, готовясь к порции критики. И она не смогла сдержать удивления, услышав следующее:
– Вкусно!
– Правда?
– Абсолютная! – Он не кривился и не отводил нос. – Тут все в меру: и соль, и овощи, и мясо не переварено. Для новичка это удивительно, уж поверь мне.
– Вау. – Она этого не ожидала. То, что Влад готовил, редко выходило плохим, и услышать что—то подобное от него было приятно. Вита на такое и не надеялась. – Спасибо.
– А ты сама-то, почему не ешь? – Спросил Влад, уже увлеченно хлебая суп.
– Да… сейчас. – Она взяла ложку.
– Приятного аппетита.
– И тебе.
Похоже, я не такая уж и бесполезная…
***
Не считая Киры, о которой Вита не переставала думать ни днем, ни ночью, девушке было тяжело без музыки, без работы диджея, без энергии, которая проходила сквозь тело, стоило ей встать за микшерный пульт. Чувствовать, как басы разносятся по клубу, – бесценно. Чувствовать, как все в клубе заряжаются одним настроением, становятся единым организмом, – неописуемо. Чувствовать себя кем-то особенным, создающим невообразимое звучание, – восхитительно.
Сейчас этого нет.
Конечно, она могла бы пойти к Кириллу, извиниться за прошлое поведение и попросить вернуться, а он бы наверняка принял ее обратно. Но возвращаться ради того, чтобы вскоре вновь покинуть сцену, не говоря уже о том, что громкая музыка вряд ли пойдет ребенку на пользу, – глупо и наводило тоску. Об этой стороне жизни придется забыть, а насколько – неизвестно.